Конечно, притоку рабочей силы на Воркутинские шахты, это происшествие не способствовало — планы по добыче и поставке угля постоянно срывались…
Но, в тот же год, все мои предприятия угольной промышленности в том районе были национализированы и, вошли в «Систему Предупреждения и Отбытия Наказаний» РСФСР — «СПОН». Это у нас, вместо «того» ГУЛАГА! Сюда, в течение всей Продолженной Войны, свозились со всей страны приговорённые к «исключительной мере» — которым, расстрел заменили исправительными работами и военнопленные.
Одно хорошо: жилищно-бытовые условия — как и, снабжение, на этом предприятии улучшились. Так что, своего бунтовщики добились…
Да… Не думал, не гадал что с Бугром так будет! Он же, был крепок как дуб — казалось, триста лет проживёт. Когда я на него смотрел, то втайне охреневал — он, не старел! Да, да! Казалось, он оставался таким — каким, я его в первый раз встретил.
Я ещё подшучивал, типа его негритянка — дочь африканского шамана и, втирает ему какое-нибудь волшебное зелье…
Да… От смерти «зелья» нет.
Естественно, как ни пытались, от общественности это «происшествие» скрыть не удалось.
Будь то, весна или лето, Спец имел бы определённые проблемы… Хотя, конечно, для него не смертельные — а, больше морально-этического значения. Либерально-демократическая общественность, клеймила бы его — как кровавого сатрапа и душителя свободы. Однако, была уже осень и российская «общественность» всех уровней — сверху до низу, уже досыта — до желудочной рвоты кровью, наелась свободы, демократии и прочих «прелестей» революции.
Наоборот!
Спец, просто «звездой» стал — свой отмороженной решительностью и жестокостью.
Делегации целые к нему приходили, от различных многочисленных организаций «спасителей России», с предложениями стать чуть ли не диктатором. А для офицеров, он вообще стал — «светочем в окошке»!
Но, Спец, конкретно никого не посылая, загадочно от всех отмалчивался — Октябрь уж был близок!
История, всё больше и больше начинает меняться… Троцкий, в ней не стал «Наркомвоенмором[1]» и председателем Высшего Военного Совета Республики — а, до самого лево- эсеровского мятежа осенью девятнадцатого года, оставался наркомом иностранных дел. Руководить дипломатическим ведомством страны — которую, никто не признал! Что может быть проще?! Заключи «похабный» мир с Германией и, отдыхай себе…
Казалось, мы очень надёжно его «упаковали»…
Однако, прежде чем занять эту должность, кому-то в голову пришло дать Льву Давыдовичу одно — очень важное задание.
Непосредственно сразу после Октябрьского Переворота, Всероссийский исполком железнодорожного профсоюза — «Викжель», в котором заправляли меньшевики и правые эсеры, предъявил большевикам ультиматум. В «новой» истории, это было очень серьёзно: железнодорожники угрожали остановить железнодорожное сообщение по все России — если, те добровольно не уступят власть «однородному социалистическому правительству»…