…Ну, есть ещё теория, что Ставка не настояла на продолжении наступательных действий под Барановичами — потому что, уже решила перенести главный удар с Западного Фронта, на Юго-Западный.
С опозданием на один месяц…
Я, не слишком подробно?
Так, ведь — не зная, что происходило летом шестнадцатого, не поймёшь — почему, всё так произошло весной семнадцатого…
[1] «Двести тысяч русских офицеров и солдат окровавленными лоскутьями повисли на германской проволоке, но сберегли кровь тысячам французов. К апрелю 1916 года за Верден легло в полтора раза больше русских, чем французов», — А. А. Керсновский «Философия войны».
[2] «Трудно было найти более гиблое место, чем то, куда была брошена Гвардия. И действительно, берега реки Стоход были болотистыми, порой настоящими трясинами, между которыми можно было найти что-то вроде проходов, а если их не было, то, чтобы пройти, надо было заваливать болота. Противоположный берег был сильно укреплен противником, а имеющиеся проходы между трясинами были затянуты рядами колючей проволоки и обстреливались перекрестным пулеметным огнем. Если к этому прибавить, что неприятель имел подавляющее количество артиллерии, а небо было в его руках, что не давало возможности произвести глубокую разведку, то обстановка гибельного места делается совершенно ясной….».
«После слабой артиллерийской подготовки, в час дня 15 июля гвардейские полки цепь за цепью, почти колоннами, двинулись вперед. Но о движении людей нормальными перебежками под огнем противника здесь приходилось только мечтать. Движение цепей шло очень медленно, ноги так засасывались болотом, что люди падали или вытягивали ноги из тины с помощью рук, дабы не оставить в болоте сапоги. Рукава реки оказались настолько глубокими, что офицеры и солдаты в них тонули. Не хватало санитаров для оказания помощи раненым и выноса их из боя, а здоровые расстреливались немцами, как куропатки… от полка осталось приблизительно около роты. Здесь впервые… пришлось слышать, как рядовые солдаты посылали проклятия высшему начальству… В общем — умышленно или по неспособности — здесь для русской Гвардии наше командование вырыло могилу, ибо то пополнение, которое укомплектовало вновь состав полков, было далеко не Гвардией». Н. Кремнев — участник этих боев.
[3] Гусейн Хан Нахичеванский (28 июля 1863 г. — январь 1919 года) имел высший чин генерал-адъютант и был храбрейшим офицером царской армии и преданнейшим его солдатом.
Хан Нахичеванский воевал в Русско-Японскую и Первую мировую войну и заслужил 15 российских и 9 иностранных государственных наград.