– Поначалу боги благоволили восставшим, – продолжает Клеменс. – Сперва Боудикка со своим войском взяла бывшую столицу триновантов – поэтому они к ней и примкнули, должно быть, – потом пошла на Лондиниум. Тацит пишет, что ицены никого не щадили, пленных не брали: убивали всех, кто не ушел вслед за римлянами и не примкнул к их восстанию, а женщин, особенно благородных, терзали и отдавали в жертву богине Андрасте. На мой взгляд, не самый лучший пример благородства…
Бен хмыкает, и девушка спешит пояснить свои слова:
– Боудикка, между прочим, все это начала под девизом мести за отнятую женскую свободу, а не за потерянное царствование. Говорила, что мстит римлянам за пытки и поруганное целомудрие дочерей. Как ни крути, на месть обычной женщины это не похоже.
– Должно быть, – тянет Бен и, вздохнув, добавляет: – Но раньше порядки были другими. Что еще?
– Теперь тебе интересно? – улыбается Клеменс. – Слушай же: в конце концов боги от Боудикки отвернулись. Тацит пишет, что она приняла яд, когда поняла, что потерпела поражение в битве с римскими легионерами, и вскоре погибла. Что случилось с ее дочерями, историки не уточняют. Но, думается мне, их постигла та же незавидная участь.
Девушка ждет, что теперь-то Паттерсон воскликнет от удивления и сумеет сложить все детали воедино. Только тот хмурится, чешет за ухом и, игнорируя упавшую на лоб кудрявую прядь волос, пожимает плечами. Клеменс вздыхает.
– Серьезно? Теодор, ты разве не рассказал ему о Шоне?
Атлас молчит, предпочитая изображать скульптуру с самым жутким оскалом на лице вместо победной усмешки, и девушка толкает его в плечо локтем.
– Пользы от тебя!.. Бен, слушай: Шон упомянул ицену прямо перед тем, как… ну, когда погиб. Понимаешь? Я считаю, что Персиваль ищет ицену – или потомка ицены, или еще кого-то, кто имеет отношение к кельтскому племени.
Наконец Паттерсон ахает.
– Но если так, то… – Он кусает нижнюю губу, стучит пальцем по ноутбуку. – При чем тут ведьмы?
– При том, что…
– При том, что Боудикка была ведьмой. Возможно, одной из первых, – внезапно говорит Теодор. Повернувшись, Клеменс замечает на себе его тяжелый взгляд, и понимание простреливает ее, точно молния, прошивает все тело от макушки до пят.
– Ты знал, не так ли? – От удивления она буквально подскакивает на месте. – Знал и молчал, точно шпион!
На ее выпад Теодор никак не отвечает и продолжает свою мысль, даже не оборачиваясь, чтобы взглянуть на застывшего перед экраном Бенджамина.
– Нетрудно догадаться, мой друг, что предводительница иценов происходила как минимум из друидов: приносила кровавые жертвы Андрасте, гадала на животных, а после поражения приняла яд из плодов черного болиголова. Все это сводится к одному очевидному – в нашем случае – выводу: Боудикка была ведьмой.