Он усмехается, откидывается обратно на спинку дивана. Свет из окна касается его белых волос и вырисовывает ореол вокруг его головы.
– Индийцы из племени нарекли его вычурным именем, поселили на горе и ходили к нему то ли молиться, то ли просить совета. А потом наш Серлас изъявил желание покинуть остров. Думаешь, ему позволили?
Клеменс знает, что услышит об очередных убийствах, о крови на руках бессмертного, о том, что свою свободу и право на простую жизнь он вновь отвоевывал себе с боем, и… Как это называется? «Вынужденное зло»?
Она сцепляет пальцы в замок.
– Расскажите о Серласе до того, как он встретил Нессу, – просит она. – Вы знаете, кем он был? Знаете. Расскажите о его прошлом.
– Что ты хочешь услышать? Ты не спасешь его, будь он трижды святым в прежней своей жизни, а он таким не был.
Персиваль щурится, отвлекается от созерцания напряженного лица Клеменс и скользит взглядом по стене за ее спиной.
– Он был трусом, твой герой. Трусом и остался, несмотря на новую жизнь. Чего мне стоили его многочисленные побеги… – Он наконец переводит глаза обратно на Клеменс, замершую напротив него. Вздыхает, трет рукой переносицу. – Если бы Несса отправила его на костер, как и полагалось, погиб бы этот безродный, как верный пес, и никому бы до него дела не было. Но нет, моя дорогая Несса в него влюбилась.
Клеменс почти не дышит, прекрасно понимая, что делиться такими знаниями Персиваль с ней не планировал. Она не может даже пошевелиться. Говори, бессмертный трикстер, я тебя слушаю.
– Знаешь, сколько раз потом я заметал за этим трусом следы? Знаешь, на какие ухищрения шел, чтобы спасать его и Клементину от всяческих преследователей? Он должен был умереть сотни, тысячи раз, но я, как милосердный бог, убирал с его пути все преграды и награждал очередным спокойным днем. А он, глупец, благодарил Господа… Ему следовало умереть от рук братьев Конноли. Я пришел бы к убитой горем Клементине, забрал с собой, подарил бы все, что она только пожелает.
– Но она погибла, – едва слышно шепчет Клеменс.
– Но она погибла, – соглашается Персиваль. – Мне пришлось ждать двести лет, чтобы найти ей замену. Теперь я более осторожен и предусмотрителен, Клементина. Если ты не будешь со мной сотрудничать, я убью Теодора, на этот раз окончательно.
Клеменс кивает.
– Заключим сделку? – снова повторяет она. – Настоящее имя Теодора в обмен на мою помощь. Кем он был до того, как стал Серласом?..
***
Первое, что он чувствует: земля сырая и твердая, влажная от предрассветной мороси. Он слышит шум – размеренное шипение волн, бросающих на берег совсем рядом с ним пену и мелкую гальку. Спина упирается во что-то длинное и твердое, как корень дерева, и он стонет от застывшей в позвоночнике боли.