– Не надо, – вырывается из горла Серласа. Мольба тянется к глухим до нее морякам, но остается безответной и камнем падает под ноги. – Пожалуйста, прошу вас. Не надо.
Клементина хнычет, но тихо, жалобно, будто понимает, что, крикни она погромче – и ее тотчас же уличат во лжи. Она девчонка в простынях, хоть и младенец. Не сын бродяги, не сын убийцы. Дочь страшнее и того и другого, особенно на корабле, полном врагов.
Бертран останавливается в последний миг перед тем, как пальцы его цепляются за сверток с ребенком. Он хмурится, смотрит на точно так же замершую Клементину – и вдруг опускает руку.
– Черт с тобой, – сплевывает мужчина, хотя по взгляду его Серлас понимает: это решение ему самому не по душе. – Эй, капитан! Высадим их обоих в шлюпку, пусть плывут навстречу французским индюшкам!
Предложение Бертрана не нравится остальной команде, и они поднимают возмущенный гул. Шумят, будто волны в бурю, в воздухе носятся недовольные выкрики. Серлас сжимается еще сильнее, стискивает сверток с Клементиной изо всех сил, и рубашка натягивается на его плечах, схваченная чужими руками.
– Стой смирно, подкильная крыса, – шипит ему в ухо чей-то шепелявый голос, и несвежее дыхание ощутимо даже сквозь слой грязи на шее. Серлас вскидывает голову, пытаясь разглядеть фигуру Фрэнсиса за сгрудившимися вокруг него телами.
– Уверен, плаванье не доставит им обоим много хлопот! – капитан перекрикивает команду, и что-то в его голосе заставляет всех умолкнуть. Буря стихает, не успев начаться.
Толпа расходится в разные стороны, как море перед Моисеем, и Серлас видит Фрэнсиса, капитана гукара, что приютил его с Клементиной только ради собственной выгоды. Серлас для него не нажива, а свинья, предназначенная на убой. И сложно не желать для него и ребенка любой иной участи в данный миг.
Фрэнсис кивает людям позади схваченного – Серласа отпускают, и он тут же обнимает плачущего ребенка как можно сильнее. Ему не боязно за себя (что могут сделать эти люди такого, чего он еще не испытывал?), но вот отдавать в грязные руки враждебно настроенных моряков маленькую девочку… Они выбросят ее за борт и будут смотреть, как крохотное тело идет ко дну моря.
– Ты уверен? – Фрэнсис оборачивается, чтобы адресовать вопрос Бертрану, и, получив от сутулого грузного мужчины угрюмый кивок, кивает. – Что ж, мой брат нечасто позволяет себе милосердие. Тебе повезло, Серлас из Фенита. Или лучше звать тебя Серлас из Трали?
Ответа он не ждет, да и сам Серлас сказать ничего не сможет. Гнев вперемешку со страхом за чужую жизнь клокочет у него в горле. «Я не преступник! – яростно думает он. – Я не поджигал паб, не убивал Сайомона! Не сжигал свой дом, не губил жену!..» На последней мысли сердце его сжимается так, что становится больно до рези в глазах. Не губил жену? Не сбегал из Трали?