Шестнадцатого сентября 1921 года политбюро согласилось отпустить Спиридонову под их поручительство. Штейнберг и Баккал подписали соответствующий документ: «Мы, нижеподписавшиеся, даем настоящую подписку секретному отделу ВЧК о том, что мы берем на свои поруки Марию Александровну Спиридонову, ручаясь за то, что она за время своего лечения никуда от ВЧК не скроется и за это же время никакой политической деятельностью заниматься не будет. О всяком новом местонахождении больной Спиридоновой мы обязуемся предварительно ставить в известность СО ВЧК».
Илью Баккала ГПУ в сентябре 1922 года выслало из страны. Он жил в Германии. В ноябре 1949 года чекисты до него добрались. Через 30 лет после того, как он перестал заниматься политикой, в апреле 1952 года, Особое совещание при Министерстве государственной безопасности СССР приговорило его к десяти годам за «антисоветскую эсеровскую деятельность». Он умер в заключении. Посмертно реабилитирован.
Исаак Штейнберг несколько месяцев был наркомом юстиции, но вышел из правительства в знак протеста против расширения полномочий ВЧК. Он заявил Ленину:
— Для чего же создавали Народный комиссариат юстиции? Назвали бы его комиссариатом по социальному уничтожению, и дело с концом!
— Великолепная мысль, — мгновенно отозвался Ленин. — Это совершенно точно отражает положение. К несчастью, так назвать его мы не можем.
Штейнберг не выдержал и в 1923 году эмигрировал. Пытался отправить за границу и Спиридонову, но не удалось.
«Под честное слово» для ухода за больной Спиридоновой освободили Александру Адольфовну Измайлович. Дочь генерала, она состояла в эсеровском летучем боевом отряде Северной области, участвовала в неудачном двойном покушении на минского губернатора и полицмейстера 14 января 1906 года. Ее приговорили к смертной казни, но заменили казнь двадцатью годами каторги. Член ЦК партии левых эсеров и член ВЦИКа, член президиума ВЦИКа, она тоже была арестована после мятежа 6 июля 1918 года.
Больше со Спиридоновой они не расставались и вместе прошли свой путь…
Из всех женщин-политиков, которые вместе с Коллонтай олицетворяли русскую революцию, больше всего страданий выпало на долю Спиридоновой.
Она вышла замуж за товарища по партии Илью Андреевича Майорова, разработавшего эсеровский закон о земле. Родила сына. В 1930 году ей разрешили пройти курс лечения в Ялтинском туберкулезном санатории под присмотром местного отдела ОГПУ. Но с каждым годом положение Спиридоновой ухудшалось. Ее выслали в Самарканд. Оттуда вместе с мужем перевели в Башкирию. Она работала экономистом в кредитно-плановом отделе Башкирской конторы Госбанка. И, наконец, последний арест — в феврале 1937 года. Тяжело больной женщине предъявили нелепое обвинение в подготовке терактов против руководителей Советской Башкирии.