Результатом этого первого внушительного опыта работниц России громогласно заявить о своих требованиях были аресты и тюремные приговоры. Но русские работники знают, что все эти жертвы не напрасны… Мы хотим делать наше дело так, чтобы Женский день приблизил нас к главной цели — неизбежной, страстно желаемой социальной революции».
В ноябре 1913 года она писала из Висбадена Щепкиной-Куперник: «Я здесь вся живу своей работой, даже на улице думаю только о ней, почему творю непозволительные рассеянности. На днях шла к источнику минеральной воды и несла в одной руке свою кружечку, а в другой пакет писем для отправки заказным на почте. Зашла на почту, встала в очередь, а сама додумываю наиболее совершенный тип касс страхования… Дошла очередь до меня, тогда я молча ставлю перед почтовым чиновником мою кружечку… «Что вы хотите этим сказать?» — изумленный возглас добросовестного немца…»
Она стала заметным в России человеком.
Составительница «Первого женского календаря. Справочной настольной книги для женщины (матери и учащейся)» на 1914 год Прасковья Наумовна Ариан попросила Коллонтай написать автобиографию. Коллонтай охотно откликнулась:
«Отец — генерал Генерального штаба М. А. Домонтович, мать — финляндская уроженка, из крестьянской семьи… В 1898 году, разойдясь с мужем — инженером, я уехала в Цюрихский университет заниматься политической экономией и статистикой у проф. Геркнера… В 1899 году я вернулась в Петербург уже определившейся марксисткой и сошлась с друзьями одного со мной политического мировоззрения.
Первые мои литературные работы касались воспитания и педагогики. Моя первая статья «Взгляды Добролюбова на воспитание» появилась в сентябрьской книжке «Образования» 1898 года…
Угнетение Финляндии и стойкая борьба этого мужественного народа, с которым у меня всегда были тесные связи и по крови, и по симпатиям, толкнули меня на изучение рабочего вопроса в Финляндии. Итогом моих трехлетних изысканий явился первый том моего политико-экономического исследования «Жизнь финляндских рабочих»…
С 1900 года по 1908 год работала в различных областях с целью организации женщин одного со мной направления… Говорю я свободно только на четырех языках: французском, немецком, английском и русском, немного по-шведски и фински…»
Коллонтай постоянно думала о сыне. Они с мужем разошлись, но отношения остались хорошими. Она беспокоилась не только о мальчике, но и о его отце.
В феврале 1914 года писала сыну из Берлина:
«Дорогой мой мальчик, тяжело думается о тебе, о папочке эти дни… Хочу теперь ускорить свой переезд в Россию. Мне кажется, что надо ближе к тебе, надо быть там, чтобы помочь тебе вести жизнь. Ведь я знаю, как твое сердце болит за папу и как ты живо воспринимаешь все его неудачи и невзгоды…