Девятнадцатого мая 1924 года Уайли вернулась в Департамент труда с результатами своего расследования. Она предъявила их самому вышестоящему начальству, комиссару Эндрю Макбриду, однако он был «в ярости», когда узнал, что Союз потребителей сунул свой нос в этот вопрос. Узнав, что его заместитель Роач предоставил Уайли имена женщин, он окончательно потерял самообладание. Макбрид вызвал Роача к ним на встречу и, по словам Уайли, «устроил ему в моем присутствии выговор в крайне грубой форме». Уайли, однако, бешенство Макбрида не испугало: она продолжила с ним спорить. Макбрид, озадаченный упорством этой надоедливой женщины, спросил у нее, чего она от него вообще хочет.
– Чтобы санитарно-эпидемиологическая служба США провела расследование, – тут же ответила она.
– Составьте письменное заявление, – устало ответил он. Так она и сделала – немедленно.
Пока Уайли продолжала упорно отстаивать интересы женщин-работниц, вокруг источника всех проблем – корпорации United States Radium – активно разворачивались события. Дринкеры провели анализ результатов всех своих тестов и 3 июня 1924 года предоставили фирме полный и окончательный отчет.
Две недели спустя, 18 июня, Вьедт написал Роачу из Департамента труда, чтобы поделиться с ним вердиктом врачей. Он не стал присылать ему полный, довольно длинный отчет – лишь таблицу с результатами медицинского обследования рабочих, по которым выходило, что кровь сотрудников была «практически в норме».
«Я не думаю, – уверенно написал Вьедт, – что продемонстрированные в этой таблице данные как-либо отличались бы от результатов похожего обследования среднестатистической промышленной работницы».
В департаменте подтвердили: согласно таблице, «здоровье всех девушек в идеальном состоянии».
Компания снова оказалась вне подозрений. Президент Роедер не стал медлить с распространением этих новостей. «Он говорит об этом всем, – прокомментировал один наблюдатель, – ему ничего не угрожает, так как у него есть отчет, освобождающий его от какой-либо возможной ответственности за болезни девушек». Как Роедер и надеялся, ситуация на заводе моментально улучшилась: «слухи значительно поутихли», – с удовлетворением гласила служебная записка.
Таким образом, момент был крайне неудачным, когда доктор Теодор Блум стал просить у компании помощи для его пациентки Хейзел Кузер. Со времени первого посещения врача в январе ее состояние стремительно ухудшалось, несмотря на все проведенные операции, два переливания крови и многочисленные госпитализации. Счета накапливались быстрее, чем Тео Кузер вместе со своим отцом успевали их оплачивать. Хотя обеспеченные врачи Хейзел, заинтригованные ее загадочной болезнью, частенько лечили ее бесплатно, медицинские услуги все равно обходились семье в тысячи долларов. Тео закладывал все свое имущество, в то время как сбережения его отца засосала финансовая черная дыра, проглотив их, как только отец с сыном сняли деньги со счета в банке.