Чем дальше заходило развитие общества при капитализме, чем сложнее были задачи модернизации ранее успешных стран, тем острее были внешние и внутренние конфликты, тем радикальнее были революции. Тем дальше они заходили. Но прикосновение к горизонту или попытка усидеть на «облаке социализма» (по аналогии со «штурмом неба», по Марксу, предпринятым Парижской коммуной 1871 г.) были обречены. Это были временные прорыва по некоторым позициям далеко вперед. При этом большая часть рабочего класса была не в состоянии оценить эти успехи, зато была недовольна принуждением читать книги и слушать классическую музыку, дефицитом мебели, ковров, сапог и чулок, джинсов и вельветовых пиджаков, сантехники и кафельной плитки. Потребление для поднятых на новый уровень развития масс было первостепенной задачей, новым идеалом и смыслом жизни.
Всякая модернизационная революция решала свою задачу и создавала по-новому неудовлетворенное общество. Казалось, еще недавно оно было мобилизовано радикальными лозунгами на борьбу, активно и беспощадно. Но все менялось, и сторонники дальнейшего развития процесса преобразований сталкивались с безразличием людей. Народ словно бы уставал. Так на смену аскетичному «социализму» пришли реставрации. Бюрократия и наиболее ловкие члены общества получили ранее национальные имущества и капитал, остальные — возможность участвовать в потребительской гонке или шанс добиться такой возможности своим трудом. Это не только не могло устроить все население, но и раздражало его наиболее передовую группу. Не случайно в рядах оппозиции к реставрации оказалось столько интеллигенции, различных служащих и технических специалистов. Но там было относительно мало молодых людей или россиян среднего возраста. Протест против капитализма стал протестом образованных пенсионеров и людей предпенсионного возраста. В 2000 году это отлично можно было оценить по составу ячеек Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ). Попытки агитации среди молодежи в тот период наталкивались на ее веру в то, что рынок даст возможность устроиться в жизни и достичь материального благополучия. Лишь немногие в тот период вовлекались в левые организации. Но после 2005 г., когда экономический рост привел к значительному повышению доходов трудящихся, значительная часть этих немногих отошла от протестной политической деятельности. Пришедшие в КПРФ новые люди были ориентированы на карьеру, так, словно имели дело с обычной корпорацией.
Исторической целью «социалистических» революций XX в. был более сильный национальный капитализм. Эту цель не ставили революционные партии или вожди. Более того, она была скрыта от них, поскольку возникала объективно как потребность развития. Само это развитие лишь до определенного предела могло носить социалистические черты. Затем неизбежно возникала необходимость реставрации буржуазных отношений во всей их возможной полноте. Этот переход почти негде не мог произойти безболезненно или обойтись без потерь территориальных, военной мощи, политического влияния страны или социальной стабильности. В том числе могли быть утрачены структуры и тенденции научного поиска и разработки новой техники. Огромными после распада СССР оказались потери в медицине и образовании. Однако значительная часть рабочего класса и мелких собственников не брала их в расчет, полагая неизбежными на пути к желанному обществу потребления. Религия в этой ситуации легко «заменяла» утраченное обещанием всего недостающего в ином мире.