Стефания тихонько то ли вскрикнула, то ли застонала, и только тогда Данила пришел в себя: похоже, действительно сделал ей больно. Он выпустил ее из объятий, отступил на шаг и выдержал ее взгляд, которым она, казалось, желала его уничтожить. Не отвел глаз, не усмехнулся, продолжал стоять напротив Стефании, свесив вдоль тела руки, признавая свое поражение. Она часто, как после пробежки, дышала. А потом, опомнившись, подняла руку. Данила не пошевелился и тогда, зная, что сейчас она залепит ему пощечину. Но Стефания нервно завела за ухо прядь волос и попятилась. Он остался стоять на месте, не зная, чего хочет больше – чтобы она убежала или чтобы осталась.
– Вот вы где!
Они оба вздрогнули от слишком громкого оклика и наконец-то нарушили этот невыносимый поединок взглядов. Стефания одернула футболку. Данила оглянулся на приближавшуюся к ним бегом Марину с благодарностью, как на спасительницу.
– Слава богу! Вы тут!
– Что случилось, Марина? – деревянным голосом спросил он. Марина скользнула по нему встревоженным взглядом, а затем ответила:
– Анфиса пропала!
– Как – пропала? Может, ушла умываться?
– Да нет же! Я искала и звала ее! Пропала не только она, но и Гоша!
– Марина, они благополучно спали, когда я встал, – возразил Данила. Стефания, старательно не глядя на него, подтвердила, что видела Гошу и Анфису спящими.
– Там просто одеяла! Свернутые так, чтобы создалась видимость лежащих под ними тел!
Марина заметно нервничала. Поняв, что не может добиться от них реакции, она нетерпеливо потянула их за руки.
– Идемте же! Чего стоите как вкопанные!
«Увидела ли она то, что произошло, или, напуганная пропажей Анфисы, ничего не заметила? – гадал Данила по пути в лагерь. – Хорошо, если так».
Ей было ясно только то, что ничего не ясно. Вместо того чтобы разрешиться, ситуация усложнилась! Стефания почти бежала за Мариной, которая, несмотря на неспортивное сложение, на этот раз мчалась со скоростью идущего к финишной ленте лидера. На полшага впереди Стефании, так же полушагом-полубегом, торопился Данила. Шел он уверенно, будто не его вчера еле довели до лагеря. И все же по заметной хромоте и по тому, что он не обогнал Марину, было понятно, что эта бодрость – всего лишь старательно создаваемая им видимость.
Анфиса пропала. Стефания старалась сосредоточиться на этом, но мысли рассыпались горохом, в душе клокотал странный сплав чувств и эмоций, среди которых преобладало недоумение. Она ожидала от рыжего чего угодно, любых слов и действий, даже того, что он завершит то, что не сделал в заброшенном здании, – столкнет ее на этот раз в воду. Но совсем не того, что он ее поцелует! Картина не складывалась, будто Стефании в ладони насыпали пазлов от разных изображений и велели сложить вместе. Рыжий ее ненавидит, обвинил прилюдно в том, что она разрушила чьи-то жизни… А потом поцеловал.