Она неопределенно мотнула головой. Данила подтянул штанину и оголил голень.
– Смотри, повязка промокла. Рана продолжает кровоточить. И это живая кровь. Чем я еще могу доказать, что мы не мертвые?
Его самого удивил мягкий тон, которым он принялся уговаривать Стефанию, словно она была не «этой», а напуганным ребенком. Или, может быть, он пытался успокоить не ее, а себя, потому что от высказанного ею предположения по спине прокатилась волна холода? Что, если Стефания права, и они потерпели авиакатастрофу, утонули или разбились на автобусе и застряли в безвременье, так и не поняв, что погибли? Сколько фильмов снято и книг написано на эту тему…
Дыхание перехватило. Данила поспешно, словно желая убедиться, что еще жив, перевел взгляд на бурое пятно на повязке и едва подавил желание коснуться его пальцами. Стефания судорожно вздохнула, принимая его объяснения, а затем вновь подняла на него аквамариновые глаза и доверчиво спросила:
– Что же тогда с нами случилось?
– Это мы и выясняем! Но мы не мертвы и не участвуем в дурацком шоу. Не знаю, почему я в этом так уверен, но все происходит на самом деле.
– Тогда не будем терять время, – вмешалась Марина, но вдруг замерла и вскинула руку в предупреждающем жесте. – Слышали? Шорох!
Им даже не нужно было прислушиваться, потому что со стороны донесся легкий треск веток и шуршание шагов. Кто-то, наступая на сучки, крался к ним, но затем замер. Зверь или человек? Данила вытащил из кармана нож и сделал знак всем отступить. Происходящее напомнило ему вчерашний вечер. Кто-то за ними следит? Или в этом лесу обитают звери? Он осторожно шагнул вперед, и тот, кто прятался в чаще, двинулся параллельно с ним. Данила остановился, и некто тоже замер.
– Эй! – крикнул он. – Выходи!
– Его мог напугать твой нож, – шепнула сзади Марина. Данила не стал спорить, руку опустил, но лезвие не убрал.
– Боится, – тихо шепнул он, услышав шорох вновь, – думаю, это зверь – не очень крупный, но и не мелкий.
– На обед сгодится? – нервно пошутила Марина.
– Главное, чтобы не мы ему, – ответила прерывающимся голосом Стефания, но Данила уловил в ее тоне улыбку. Испуганную, нервную, но улыбку! Его спутницы испугались и старательно маскировали свой страх шутками. Но и тот, кто прятался в лесу, тоже боялся и не собирался нападать. Данила уверенно пошел дальше, но нож все равно не убрал.
По мере того как они продвигались вперед, лес сгущался, а тропа в какой-то момент и вовсе исчезла. Кто-то шел параллельно с ними. Данила больше не слышал шагов, но чувствовал постороннее присутствие по-звериному, шкурой. И когда ему под кроссовку попалась сухая ветка, некто, напуганный излишне громким в лесной тишине треском, ломанулся через кусты в чащу.