– Он ухаживал за мной еще со школы. Не поверите, но я тогда была худой и плоской как доска, носила волосы до поясницы и красила их в ярко-рыжий. Да и по характеру была огонь-девка. А он… Скромный и тихий такой старшеклассник. Все выпускные классы страдал по мне, малолетке. У нас разница в три года. Это сейчас – ничего. А когда тебе четырнадцать, а ему – семнадцать, это кажется пропастью.
– Тебе должно было льстить, – отозвалась Анфиса со знанием дела.
– И льстило! Хотя не могу сказать, что я была в него влюблена. Ухаживания принимала, но они мне казались слишком скучными. Он ухаживал как-то правильно, серьезно: подарить цветы и конфеты, вежливо поговорить с моей мамой, помочь ей донести до квартиры сумку с продуктами, расспросить о здоровье мою бабушку и сходить в аптеку за лекарствами. А мне хотелось сумасшествия! Чтобы ради меня – луну с неба. Чтобы драка с соперником. Чтоб цветы были не куплены в киоске, а надерганы в чужом саду. Мама говорила, что я дура, что такого парня еще поискать надо. Что он ко мне, малолетке, уже с серьезными намерениями. Что у него впереди – перспективы. Он на самом деле был перспективным. Поступил без всякого блата в престижный вуз, окончил с красным дипломом, устроился в хорошую компанию… Но меня не забывал – иногда звонил, подолгу разговаривал с моей мамой, привозил какие-то редкие лекарства для бабушки, мне – конфеты и все те же розы.
– А тебе по-прежнему хотелось ромашек из чужого сада, – засмеялась Стефания. Марина выбрала правильную тему и задала верную тональность бессонной ночи. Кое-как им удалось успокоить Анфису и удержаться самим от ненужных истерик. С рассветом придут решения, найдется выход даже из такой безнадежной ситуации. Им бы только скоротать эту ночь! И провести ее за разговорами у костра, в тепле и на сытый желудок оказалось не так уж сложно. Если ненадолго отвлечься от того, что с ними случилось, и вообразить, что они находятся в походе, то ситуация выглядит не такой патовой. Марине удалось увлечь их рассказами: вначале байками из ее рабочих будней, а потом разговор как-то сам собой соскользнул на личное. Данила в беседе не участвовал, сидел чуть поодаль и молча глядел на огонь. Но Стефании казалось, что он прислушивался к их женской беседе.
– Да не то чтобы мне хотелось ромашек… – продолжила Марина, таинственно улыбаясь, – к тому времени получила я уже свои ромашки. Поклонники всегда у меня были. Но такие… Несерьезные! А серьезный оставался лишь один. На пятом курсе я вышла за него замуж, как мама и напредсказывала. Только быстро поняла, что совершила ошибку. Мы с ним были из разного теста: я из сдобного, он – из пресного. Он – педантичный, с планами на неделю и на всю оставшуюся жизнь, любитель уюта, покоя и стабильности. А во мне оставалась та чертовщинка, которая с годами превратилась в изюминку.