Много лет назад Джакомо Минелли, занимающий высокий пост в известной итальянской компании, приехал в Россию для заключения договора о сотрудничестве. Переводчицей на переговорах работала недавняя выпускница иняза – не только способная, но и очень красивая девушка с белокурыми волосами, кукольным личиком и огромными ярко-голубыми глазами. Взгляд этих глаз и поразил сорокалетнего итальянца сразу и в самое сердце. Минелли тоже был привлекательным мужчиной, между молодой переводчицей и импозантным иностранцем вспыхнула не просто страсть, а настоящая любовь. Только Джакомо был женат, у него подрастали двое сыновей пяти и десяти лет, а компания наполовину принадлежала семье законной супруги Карлотты. Развод был невозможен. Однако Джакомо приехал на рождение дочери. И имя он ей тоже дал – в честь своей матери Стефании. Несмотря на наличие двух сыновей, Джакомо мечтал о дочери! Карлотта наотрез отказывалась еще рожать, а русская красавица-переводчица подарила ему долгожданную девочку.
На протяжении всех этих лет Джакомо постоянно ездил в Россию к своей второй семье. Он все так же продолжал любить русскую переводчицу. И, как Стефания знала, мама тоже любила отца. Тяжелый это крест – любить женатого мужчину, который никогда не разведется. Но ради Стефании, а не себя, мама не ставила точку в этих мучительных отношениях. Отец забирал дочь на каникулы в Италию. С братьями и Карлоттой Стефания была знакома с раннего детства, поэтому у нее не возникало вопросов, куда уезжает папа и почему не живет с ними постоянно. В подростковом возрасте она прошла свойственный ее возрасту период протеста и ссор с отцом на почве его жизни на две семьи. Тогда, получая паспорт, и взяла себе мамину фамилию – Вишнева. Но когда стала старше, поняла папу и приняла ситуацию, хоть и жалела, что мама так и не устроила свою личную жизнь.
Тогда она так и не уехала в Рим. Неожиданно в знакомом маме бюро переводов оказалась вакансия, и Стефания устроилась туда. Переводы приносили ей финансовый доход, но не удовлетворение. Она любила итальянский язык, но тексты не были ее страстью. Год назад Стефания оставила письменные переводы и работала теперь на конференциях, выставках и переговорах. Только пустота в душе, скучавшей по лаборатории и опытам, так и оставалась незаполненной.
Пожалуй, если бы Марина сейчас снова спросила ее о первой любви, Стефания ответила бы по-другому – сказала бы, что до сих пор считает ту любовь настоящей, но отношения оказались разрушенными по чьему-то злому умыслу. И имела бы в виду микробиологию. Может, поэтому она и соврала товарищам по несчастью, представившись им не переводчицей, коей на самом деле работала последние пять лет, а научным сотрудником?