– Да с чего ты решила… – Данила даже привстал.
– У меня на такие дела чутье.
Он не нашел, что съязвить ей в ответ. Чутье! Если это называется чутьем, то он – японский летчик.
– Ошибается твое чутье.
– И все же у тебя к ней какое-то особое отношение.
– Это «особое отношение» никак нельзя охарактеризовать как «нравится».
Марина молчала, словно что-то обдумывала. А затем спросила:
– Вы ведь с нею были знакомы раньше?
– Нет, – излишне поспешно ответил Данила, так, что Марина явно различила ложь. Впрочем, знакомы лично они со Стефанией не были. Не успели друг другу представиться.
– Ты не подумай, что я лезу не в свое дело. Тут такое… Меня не отпускает странное чувство, что мы забыли не только то, как оказались в этом месте, но и что-то еще. Ты в первый момент узнал Стефанию, а потом будто спохватился, что обознался. Но твоя реакция могла быть правдивой! Ты не допускаешь мысли, что вы с нею успели познакомиться в тот период, который выпал у нас из памяти? И что между вами успело что-то произойти? Не знаю что… Но что-то! Воспоминание об этом осталось у тебя на подкорке, поэтому ты ведешь себя с ней так… Не знаю, как объяснить. Выделяешь из всех. Взглядом.
Данила хмыкнул, и Марина поспешно добавила:
– Понимаешь, я все пытаюсь понять, что с нами произошло.
Она обхватила ладонями лицо и так замерла, оглушенная тишиной и своими мыслями. Данила тоже молчал. Марина вновь заговорила первой:
– Мне все это время кажется, что я тоже успела встретить кого-то перед тем, как все случилось. Но кого – забыла. И мне кажется, что если я вспомню, то многое нам станет понятно!
Он кивнул, принимая ее объяснения. А потом сказал:
– Ты ошибаешься насчет меня и Стефании, Марина. Я действительно знал ее раньше. Знаком не был, но знал о ее существовании. И, поверь, это был не самый лучший период в моей жизни. Она не может мне нравиться, потому что я ее…
Данила не договорил, непроизнесенное вслух слово «ненавидел» разодрало горло так, будто он проглотил кусок стекла. Но Марина поняла и без пояснений.
– Здесь мы в другой ситуации, Данила. Здесь нам нужно быть на одной стороне. То, что было там, сюда нельзя тащить. Иначе мы не выживем.
– Да. Да.
– Спокойной ночи!
– И тебе.
– Спи. Мы подежурим втроем, раз уже все проснулись.
– Спасибо.
Марина ушла, а Данила еще долго лежал без сна, огорошенный не столько ее словами, сколько образами. Едва он закрывал глаза, как оживали старые воспоминания. Прошло уже пять лет, но время вряд ли сотрет из его памяти тот ужасный день, который запустил цепочку кошмаров.
А когда он наконец-то уснул, ему приснилась Стефания. Ее волнистые волосы на ощупь оказались такими мягкими… Данила зарывался в них лицом, вдыхал тонкий аромат, который сводил его с ума. Гладил нежную, как атлас, кожу лица и едва касался губами розовой мочки ее уха. Стефания жмурилась, улыбалась, и на ее щеках появлялись красивые ямочки.