Ярославцев ревностно следил за профессиональной пригодностью своих подопечных и лично отбирал кандидатов на замещение вакантных должностей. А если вдруг по какой-то причине его обходили кадровики, то он никогда не ленился брать под личный контроль каждого навязанного ему новобранца. Поэтому трусы, махровые карьеристы и негодяи, а также случайные люди в отряде не задерживались! Они просто отсеивались во время испытательного срока.
В начале формирования этой военной коммуны две третьих личного состава, посчитав Константина неисправимым идеалистом, накатали рапорта, и ушли в другие части…
Вскоре вернулись те, кто остался в живых.
Все в этой жизни познается в сравнении и, столкнувшись с нравственным беспределом, деспотией и неуважением со стороны новых начальников, Ангелы решили принять более простые правила игры. К тому же большинство из них, как и Ярославцев, были воспитаны в военизированных детских домах или нищих колониальных семьях, где вдосталь успели хлебнуть лиха.
Капитану не пришлось ничего изобретать. Он предложил им совершенно иную поведенческую идеологию, пусть немного сказочную, в меру наивную и почти недосягаемую, однако всецело зависевшую от их старания и упорства. И не ошибся.
Бойцы очень быстро привыкли к новым правилам и впервые обрели как душевный покой, так и истинное понимание своего жизненного предназначения.
На самой вершине купола, в многометровой толще вакумбетона, размещалась, напичканная аппаратурой, рубка локационного центра внешнего слежения. Именно оттуда и вышел на связь с начальником отряда лейтенант Мишель де Базиде.
Теперь же наш храбрый француз взволнованно метался по тесному помещению, ежеминутно тычась горбатым носом в наручные часы.
Его напарница, немного худощавая коротко стриженая и вульгарно обесцвеченная девица, напротив, спокойно дремала, покачиваясь в натянутом между аппаратных стоек, гамаке.
– О боже Шарлота! Восьмая минута на исходе и где его черти носят?! – Мишель страдальчески воздел свои длани к потолку.
– Милый, – девушка лениво приоткрыла глаз. – Ради святого Патрика, сядь и не мельтеши! «Папочка» сейчас появится.
– Вот теперь то, когда мы с тобой «на коне», я ему все и припомню! И козни «Братьев – славян» во главе с Ратибором, и…
– Кому, и что ты собрался припоминать? Горе ты мое, луковое. Ну, обозвал тебя Дормидонтыч шовинистом? Не бери в голову, ведь он не со зла. Сейчас у всех нервы как струны, только тронь…
– Да на этих придурков с их славянской идеей я вообще решил не обращать внимания. Слишком много чести! Меня больше задела «папина» реплика о «нервно визжащем Лионским поросенке»? Слышала, небось?! – обиженно вопросил рассерженный муж и плюхнулся в операторское кресло.