– Невероятно док! – не скрывая скепсиса, воскликнул капитан и непроизвольно поменял позу. – Сказанное вами больше смахивает на научную фантастику, однако я ей когда-то очень увлекался. Поэтому продолжайте.
Власова покоробило его дремучее неверие, но он не стал размениваться на частности, и увлеченно продолжил:
– Скажу больше: совсем недавно мне удалось усовершенствовать процесс консервации жизненно важных органов настолько, что теперь я могу хранить их практически вечно.
Для наглядности моего метода вновь вернемся к останкам капитана Бухарина. Пусть это вас не шокирует сер, но его голова до сих пор продолжает функционировать отдельно от тела. Сейчас она в моей лаборатории, лежит себе комфортненько, в специальной камере и посапывает в легком анабиозе, с сохранением всех основных мозговых параметров.
– Стоп, стоп, стоп! – прервал его Ярославцев, потому что не на шутку заинтересовался озвученной информацией. – Если я вас правильно понял, то наш храбрый татарин все-таки жив?!
– Конечно, но не целиком. Мне удалось сохранить только то, что от него осталось.
– Тогда что же вы подвергли кремации?
– Несколько окровавленных фрагментов комбинезона, да изувеченную руку. Отыскать, в образовавшейся после взрыва каше, остальное было практически не возможно.
– Тогда какого черта мы здесь сидим и языками чешем?! – возмутился Ярославцев. – Надо срочно идти в лазарет и реанимировать Бухарина!
– Это нереально сер. Во всяком случаи пока. Ведь в самом начале нашей беседы я уже заявлял, что для успешного проведения такой операции обязательно необходимо наличие неповрежденного спинного и головного мозга. У капитана Бухарина уцелела только голова. Однако не стоит преждевременно опускать руки. В своих исследованиях я уже вплотную приблизился к решению и этой проблемы.
Еще год-полтора напряженной работы, и мне будет достаточно только черепной коробки с ее содержимым для стопроцентной реанимации смертельно раненых бойцов. Однако в этот короткий и весьма ответственный промежуток мне, как воздух, потребуется ваша помощь сер.
– А вот теперь стоять! – заосторожничал Начальник экспедиции. – Такие решения не принимаются с бухты-барахты. Мне понадобится время, чтобы все перепроверить и как следует обмозговать.
– К сожалению, я им не располагаю. – Категорично возразил Вадим Леонидович. – Запасов питательной жидкости для поддержания жизнедеятельности законсервированных органов в моей личной лаборатории осталось всего на четыре часа. Большая часть эксклюзивных медикаментозных средств ушла на реанимацию вашей персоны. И теперь я гол как сокол.