«Дерьмо случается», – злобно подумал Сандро и погрузился с головой в теплую воду, желая смыть маячащую в памяти искаженную злобой морду жреца.
В отличие от Иеремила, толпа ликовала, приветствуя принца. Но здесь были свои подводные камни – кубов новостных эхо-студий хватало, над некоторыми виднелись голограммы журналистов. Из них-то и посыпались первые вопросы.
– Талани Кросс. Канал «Ты должен знать». Почему Ваше Высочество забирает под свою опеку Школы Восьмерых? Вы считаете, что религии не место в современном образовании?
– Канал «Империя Сегодня». Это как-то связано с побывавшими здесь недавно сотрудниками СОБа?
– Немного терпения, – Сандро лучезарно улыбнулся, поднимая руку в жесте приветствия.
В отличие от старшего брата Артура, он не пользовался глушилками на подобных мероприятиях, предпочитая немного помолчать, слушая по клипсе досье на собравшихся журналистов. Сегодня, как и всегда – ничего интересного. Парочка ветеранов с крупных новостных каналов, что примутся копать под жреца сразу после конференции. Штук пять их подражателей, умеющих выводить на чистую воду лишь завсегдатаев светских хроник, ловя тех с тщательно скрываемыми любовниками/любовницами. Несколько представителей от Нейтральных Земель, половина из которых шпионы. И зеленоглазая афтийка с какого-то исторического канала.
– Рассматриваете ли вы сегодняшний день как опорный пункт в вашем продвижении к престолу Империи? – голос афтийки даже под действием стабилизации микрофона звучал взволнованно, словно это было самое первое интервью в ее жизни.
– Давайте по порядку. Проект о становлении Школ светскими заведениями подготовили Его Величество Годжи II и министерство образования Империи. Я всего лишь скромный исполнитель, – Сандро сделал легкий поклон в сторону публики, вызвав одобрительный гул. – Что касается сотрудников СОБа – меня не известили о причине их посещения Акмактара. Думаю, это тайна следствия, потому призываю вас не мешать правосудию. И, наконец, последний вопрос. Наследником трона становятся не благодаря парламентским выборам, что само по себе является ответом.
– Мы бы за тебя проголосовали! – проревел кто-то из ближних рядов, и все подхватили:
– Единственный принц! Единственный принц!
Пришлось сложить руки лодочкой на уровне груди в жести мира и слегка склонить голову, пряча поглубже ненависть к своему прозвищу. Кстати, свое имя он так же ненавидел. Вот что за блажь чуть ли не каждого третьего мальчика в семье называть Александром? Шансы на престол оно не увеличивало, а в его случае еще и злило Нокса, которого звали так же.