Пусть она «бездушный дьявол в юбке из девятого круга ада», как ее назвали две сотрудницы в женском туалете, не подумавшие, что их разговор мог услышать кто-то еще, все равно это лучше, чем быть секретаршей-сплетницей под гордым титулом «помощника-референта».
В пользу возомнивших о себе рабов на зарплате говорило только то, что ни одному из них не приходилось иметь дело с человеком, сидящим сейчас в ее кабинете и дышащим одним с ней воздухом.
Ласситер невзлюбила Клэя Верриса с первого взгляда. Постоянные контакты на протяжении многих лет превратили неприязнь в глубокую, стойкую ненависть. Однако обожание Веррису вовсе не требовалось. Любовь Клэя Верриса к самому себе была, вне всяких сомнений, намного сильнее ненависти Ласситер. Он мнил себя провидцем, Стивом Джобсом военного дела. Крупнокалиберным Стивом Джобсом в полном боевом снаряжении за вычетом причуд.
Работающие в разведке люди, как правило, сдержанны, однако Веррис был настолько лишен эмоций, что по сравнению с ним питон показался бы игривым щенком. А еще он умел включать и выключать бесстрастность по желанию. В сфере, кишащей опасными людьми, это качество придавало ему убийственную эффективность. Ласситер знала, что с ним надо быть начеку, но отказывалась поддаваться страху.
– Как жаль, – сказал Веррис, резко и в то же время буднично, как если бы вел разговор, слышный ему одному. Ласситер не удивилась. Голоса в голове Верриса, видимо, не на шутку расшумелись. Она подождала, что он еще выдаст.
– Генри всегда мне нравился, – добавил он.
На мгновение Ласситер засомневалась, правильно ли расслышала, а когда поняла – пожалела.
– Генри служит в РУМО, Клэй. Он один из моих людей.
Веррис бросил недовольный взгляд.
– Он уже знает, что ты его обманула.
– Мы приставили к нему человека, – ответила Ласситер. – Стандартный протокол при выходе агента на пенсию. Мы удержим его в рамках.
– В рамках? – презрительно усмехнулся Веррис. – Генри Брогана? Ты не поняла смысл их разговора? Он вышел на связного Дормова и будет распутывать эту ниточку, пока мы с тобой не окажемся у него на мушке.
Ласситер покачала головой.
– И все-таки…
– А его куратор, ну, лысый этот?
– Паттерсон? – Ласситер пожала плечами. – Он будет недоволен, но против меня не пойдет. Дел не станет возникать.
На самом деле директор вовсе не была в этом уверена, но теперь Веррис хотя бы воздержится от убийства Паттерсона. По крайней мере, она на это надеялась.
– Я обрежу концы, – сказал Веррис. – Все будет похоже на операцию русских.
Ласситер ощутила вспышку гнева.
– Ты ничего не будешь делать! Я сама справлюсь. Сообщу своим людям, что Генри – перевертыш.