– Я не могу обсуждать это по телефону, – ответил он, не в силах скрыть отчаяние. – Я в чертовой школе с сыном.
– Дел! – резко остановил его Генри. – Что за фигня происходит?
Паттерсон вздохнул.
– У нас тут… проблема, – он понизил голос и прикрыл рукой трубку. – С «Гемини».
На другом конце воцарилась гнетущая тишина.
– Твой старый дружок, – продолжил Паттерсон, выдержав паузу, – сговорился с Джанет Ласситер и ее людьми. Я не могу им помешать.
– А Дормов? Он тоже как-то связан с «Гемини»? Ты же помнишь Дормова? Мужика, которого я завалил прямо в поезде, потому что ты сказал, что он, твою мать, биотеррорист. Он работал на «Гемини»?
Паттерсон прислонился к стеллажу со шкафчиками для личных вещей и закрыл глаза. Что сказать? Что его самого обманула Джанет Ласситер? Что правда, то правда, но Паттерсон мог себе представить, как это прозвучит. Извинить себя тем, что не просек, как стал марионеткой у марионетки Верриса?
«Дела так не делаются, – подумал Паттерсон. – Служба родине не должна быть грязным делом. Считается, что контора – это хорошие парни». Он посмотрел на девчонок в коридоре. Они глуповато улыбались. Ему захотелось сказать, что их ожидает блестящая карьера в реалити-шоу «Настоящие домохозяйки». Им чего доброго еще и понравится!
– Получается, я работал на Клэя Верриса, – сказал Генри.
Паттерсон сделал длинный выдох. Среди прочего он бросил пить, потому что твердо и безвозвратно решил остановить унизительное сползание на дно. Увы, он каким-то образом умудрился достигнуть дна совершенно трезвым.
– Генри, извини меня за неискренность, но сначала выслушай, – сказал Паттерсон, сбиваясь на скороговорку.
– Сколько раз ты так поступал со мной? – требовательно спросил Генри. – Сколько раз ты бодяжил досье и отправлял меня гасить невиновных?
– Ни разу, – без колебаний ответил Паттерсон. – Раньше такого не случалось. Клянусь жизнью сына.
Он мог предсказать, что подумает Генри – его куратор либо лгун, либо дурак.
– Ну, ладно, – немного погодя сказал Генри. – Агент Закаревски в этом не замешана.
– Генри, я смогу исправить положение, но вы должны вернуться. Оба.
Его собеседник скептически хмыкнул.
– Куда?
Он снова повесил трубку.
Паттерсон уставился на розовый телефон. Не просто розовый – самый розовый из всех розовых. Удивительно, как он сразу не заметил.
– Эй, мистер!
Дел обнаружил стоящую сзади девочку, у которой он взял телефон, и ее подругу.
– Чего тебе? – недовольно спросил он.
– Если вы закончили, верните мой телефон.
Не дожидаясь ответа, она выхватила у него аппарат и ушла вместе с подружкой. Паттерсон услышал попискивание набираемой на ходу эсэмэски.