Дэнни протянула ему конверт с результатами лабораторных анализов. Конверт – совершенно обычная вещь, а содержал в себе такую фантастику.
– Мне кажется, я поняла, почему этот парень так же ловок, как и ты, Генри.
Снайпер вытаращил глаза. Бэрон стоял с видом человека, ожидающего концовки анекдота.
Дэнни набрала в легкие воздуха и прыгнула в пучину.
– Он – это ты.
Генри и Бэрон переглянулись и уставились на нее.
– Э? – только и сказал Генри.
– Здесь есть лаборатория. – Дэнни мотнула головой на здание университета. – Я дала им образцы – твой и кепку киллера.
Мина на лице Генри говорила, что новость ему ни капли не понравилась. На его месте она бы чувствовала себя точно так же, но по крайней мере захотела бы узнать, что и как.
– Киллер был так похож на тебя, что я приняла его за твоего сына. Вот я и… они повторили анализ три раза. И твоей ДНК, и его. Все три раза ответ – «одно и то же лицо». Не «близкое сходство» – полная тождественность. Идеальная копия. Он – твой клон.
* * *
Он – твой клон.
Он – твой клон.
Твой клон.
Клон.
Генри выстукивал мотив на скамье, сидя рядом с Дэнни. Девушка была в прострации. Бэрон тоже. А Генри было почти смешно: если они полагают, что сами столкнулись с чертовщиной, то как насчет посмотреть в зазеркалье с его стороны?
– В лаборатории подумали, что вкралась ошибка. Что я дала им пробы, взятые у одного и того же человека. Но это не так. Он – это ты.
– Не может быть, – через некоторое время сказал Генри. Он глянул на приятеля, проверяя, разделяет ли он его мнение.
Бэрон был ошарашен не меньше Генри.
– Помнишь, что Веррис всегда говорил о тебе? «Если бы у меня был целый корпус таких Генри». Я-то думал, что он гонит пургу.
– Мой… – Генри вымученно улыбнулся. – Черт, я даже не могу себя заставить выговорить это слово. Он меня преследовал так, словно его вырастили для этой цели.
Мысли вдруг вернулись на улицы Картахены, к шлепкам вертящимся задним колесом мотоцикла, попытке сбить его с ног передним колесом. А когда не вышло, он выхватил боевой нож. Не подоспей полиция вовремя, парень, вне всяких сомнений, выпустил бы ему кишки. Лезвие ножа стало бы последним, что Генри увидел бы на этом свете.
Человек – сам себе злейший враг, в буквальном смысле. Генри скривился. Шутка вышла не смешная. Весь мир слетел с катушек, и Генри вместе с ним. Обратно уже не вернешься.
– Я не… – начала Дэнни, но остановилась, чтобы перевести дыхание. – Генри, черт возьми, на кого мы работали?
«Именно поэтому нельзя расслабляться», – подумал Генри, выпрямляя спину. Сантименты подождут до лучших времен. Он всю жизнь служил родине, защищал хороших людей от плохих – и дома, и за границей. Хороших людей, как Дэнни и Бэрон, не говоря уже о тех, кто довольствовался малым, не подозревая, чем типы вроде Клэя Верриса занимаются в секретных лабораториях. Они достанут Генри даже на пенсии. Поступив на службу в морскую пехоту, он принес клятву на верность долгу, эту клятву нельзя снять с себя вместе с формой, она – на всю жизнь. А если вдруг когда-нибудь забудет о ней, зеленый туз пик на запястье быстро напомнит.