уверенной.
– Со мной здесь твой агент – Дэниель Закаревски. Она хочет вернуться.
– Хорошо. – Ласситер про себя решила заодно прострелить колено и Закаревски.
– Она такая же патриотка, как и я. Но в отличие от меня желает провести следующую пару десятков лет, таская каштаны из огня для вас, гадов. Ее неприкосновенность не обсуждается. Не забывай, Джанет, ты на мушке – с десяти и двух часов.
Голос баристы, называющей ее имя, каким-то образом связанное с чашкой двойного кофе латте с соевым молоком, проник в сознание Ласситер, но так и не смог преодолеть общий фоновый шум.
– Ты не имеешь… – начала она.
– Единственный человек, кому я согласен ее передать, – это тот, кого ты подослала ко мне в Картахене, – перебил ее Генри. – Даже не пытайся посылать кого-то другого.
– Семейная встреча? Как мило!
– Поговори еще в таком же духе, Джанет, и ты станешь первой, кого я убил за просто так. Как быстро он сможет быть в Будапеште?
Ласситер отрывисто усмехнулась.
– Через пять минут? Устроит?
Наступило длительное молчание. Ласситер злорадно улыбнулась. Задавака не рассчитывал на такой поворот событий.
– Ладно, – наконец, сказал Генри. Попытка скрыть потрясение буквально слышалась в его голосе. – Она будет ждать во дворе замка Вайдахуньяд сегодня в полночь. Теперь можешь спокойно допить свой кофе.
О, да. Джанет выпьет кофе с превеликим спокойствием – гораздо спокойнее, чем будет чувствовать себя Генри в ближайшие несколько часов. Директор РУМО спрятала телефон. Чертово латте было бы сейчас очень кстати – куда оно запропастилось? Она перевела взгляд на стойку, хмурясь, как небо перед грозой. Если бариста забыла выполнить заказ, Ласситер обрушит на нее поток адского пламени, о котором та не забудет до конца жизни.
* * *
Генри отклонился в кресле. У него чуть пар не шел из ушей. Бэрон подал знак официанту, чтобы тот принес еще одну порцию эспрессо, хотя Генри вряд ли требовался лишний заряд кофеина. С другой стороны, он назначил встречу на полночь, нельзя поддаваться сонливости, ведь они страдали от смены часовых поясов. По крайней мере, Дэнни страдала. Бэрон был рубахой-парнем, голова у него, похоже, никогда не болела. О Генри и вовсе говорить не приходилось – он все больше выглядел в ее глазах тайной ипостасью супермена.
Бэрон тронул девушку за локоть.
– Если ты не знаешь, что такое «пэпэцэ»…
– Полный пипец. Знаю.
Оба мужчины слегка ужаснулись.
– Да ладно вам! Что мне, пять лет?
Генри покачал головой.
– Намного важнее вопрос: как он узнал, что я в Будапеште?