– А ты романтик, оказывается. Мог бы для Голливуда сценарии писать.
– Будет, чем заняться на пенсии.
Я практически повторил слова доктора Белла в надежде, что одно упоминание об этом благостном периоде жизни займет мысли Уилкинса, и он заткнет фонтан. Увы, напарник был настроен на дружескую болтовню. Обычно я не против развлечь старика, но в тот вечер хотел сидеть в тишине и вспоминать каждую минуту, проведенную с мисс Гувер.
– А эта рыжая ничего себе. Не в моем вкусе, конечно, но хороша. Правда, не шибко-то верится, что она строго себя держит – просто умеет все обстряпать втихую.
– Закрой рот, – оборвал я его прежде, чем успел остановить себя. Теперь будет думать бог весть что.
– Ого, да кое-кто запал на свидетельницу! – он даже оторвался от дороги, чтобы вытаращиться на меня, – Ты поаккуратней. Я болтать не стану, но алиби у нее тоже ни к черту.
– В этом деле все ни к черту, – я воспользовался возможностью увести разговор в профессиональное русло, – Прямо не верится: три человека посреди ночи ничего не видели и не слышали, дежурный не беспокоится о пропавшем патруле, жена не знает, в каком часу приходит муж…
– А у рыжей красотки нет любовника, – закончил мою мысль Уилкинс, – Ты прав, черт-те что творится в этом городишке.
Машина остановилась возле гостиницы. Я вышел, напарник – тоже. Прежде чем запереть авто, он вытащил с заднего сиденья объемную стопку сэндвичей, завернутую в газетную бумагу.
– Поужинаю – и на боковую… А тебя, наверно, следовало до бара подвезти? – съязвил он.
– Это лишнее. Я поваляюсь в номере с газетой.
– Что на тебя нашло? – изумился Уилкинс, – Свободный вечер – и ни капли в рот?
– Хочу подумать над делом.
Я соврал. Думать хотелось совсем о другом.
Глава 8. Недостающая улика
Я проснулся раньше обычного и впервые бог знает за сколько лет увидел рассвет. Точнее, не увидел: небо снова затянуло тучами. Перед тем как отправиться на службу я успел принять душ и даже побрился омерзительно-тупым станком, который откопал на дне портфеля. Так и не смог припомнить, когда собирал его – должно быть, делал это в пьяном угаре.
Зная, что Уилкинс еще дрыхнет, я решил позавтракать в ближайшем кафе; предупредил портье и отправился туда. Небо было пасмурным, в воздухе ощутимо похолодало. Подняв воротник плаща, я добрел до полупустой закусочной и уселся за свободным столиком. Все меню умещалось на меловой доске позади повара – угрюмого амбала с трехдневной щетиной. Я не стал выделываться и заказал дежурное блюдо.
Через пару минут долговязая официантка неопределенных лет принесла блинчики с кленовым сиропом и вполне приличный кофе. Я как раз заканчивал третью чашку, когда в дверях нарисовался напарник. Вид у него был довольно помятый – и как я раньше не замечал, что старик не относится к ранним пташкам. Он плюхнулся напротив – при этом обитый клеенкой диванчик издал неприличный звук – подозвал официантку и заказал то же самое.