Салливан и Мачински.
Хулиганы изводили зануд или маменькиных сынков, но не их. Их попросту не существовало.
Отец Эдвард, хорошо знавший, какими жестокими могут быть дети по отношению к себе подобным, позвал их в ризницу. Объявив друзьями, хотел, наверное, избавить их от позора одиночества, которое в беспечную пору детства представляет собой самое постыдное клеймо.
Несмотря на родимое пятно, скрывавшее пол-лица, что, собственно, и являлось причиной его ужасающей застенчивости, Пол не был так уж плох. Конечно, было нелегко выдавить из него хотя бы слово. Робин догадывался, что друг живет с матерью, а отца никогда не знал. Поэтому, чтобы не смущать его, не пытался копнуть глубже. Но люди говорили, будто мать Пола связалась с женатым мужчиной, поэтому родные отказались от нее, выставили за дверь вместе с ублюдком в ее чреве.
Хотя Пол носил фамилию матери и мог со всех точек зрения считаться сыном греха, Робин ему завидовал. У него самого дома дела шли скверно, дня не проходило, чтобы родители не устроили скандал. Оба пристрастились к бутылке и дебоширили напропалую. Как-то раз мать пырнула мужа ножом в живот, пока тот спал. Он выкарабкался, но, выйдя из больницы, тут же проломил ей череп утюгом. Иногда во время домашних разборок доставалось и Робину, но Пол никогда не спрашивал, откуда у приятеля синяки.
Вообще-то, у всех мальчишек в квартале бывали дома неприятности. Но в отличие от них двоих те умели приспосабливаться и отлично чувствовали себя в мире. Будто Господь Бог наделил их чем-то вроде брони, а им с Полом дать ее позабыл.
Должно быть, это сближало их. Но было ли достаточным основанием для дружбы? Робин думал, что нет, что отец Эдвард проявлял излишний оптимизм, надеясь на взаимопомощь и взаимовыручку. Их ничего не связывало, они попросту вместе проводили время, кидая камни в пустые жестянки и гоняясь за бродячими котами.
Но потом кое-что произошло.
Они играли в одной и той же футбольной команде, как обычно запасными. Но на поле случилось что-то вроде чуда: они неожиданно составили грозную пару защитников. С тех пор их положение несколько улучшилось. Вне футбольного поля ребята по-прежнему звали их по фамилии и редко к ним обращались. Но пока длился матч, их уважали.
В тот июньский вечер 1983 года, шагая по улице и обсуждая только что проведенную игру, Робин Салливан и Пол Мачински снова были друг другу практически чужими, поскольку объединяло их только футбольное поле. Обогнув церковь, они наткнулись на сторожа Банни, который выносил мусорное ведро.
– Эй, ребятки, как дела?