— Нет, проспишься, и завтра всё будет по-другому…
— Я не об этом, — сказала она. — Меня рвёт при красивом парне. Вот это конец света.
— А ты трезвеешь. Спасибо за комплимент.
Ее рвало, знобило, шатало. Минут примерно сорок. И я подумал — что-то в ней есть.
— Ну, всё? — спросил я, когда она начала клевать носом. — Пора к мамочке под крылышко?
— Я не люблю свою мать, — буркнула она.
— А я свою вообще ненавижу. И поверь, как бы с тобой ни поступала твоя мама, по сравнению с настоящим преступлением моей — это цветочки.
— Какое преступление?
— Родила меня… Да забей, долго рассказывать. Лучше скажи, как тебя зовут?
— Ариша, — выдала она наивный детский вариант своего имени.
— Да какая ты Ариша! — рассмеялся я. — Ты целое Аринище!..
— Сам такой, — обиделась Арина. — А я сорок пять кг вешу!..
Мы сели не на тот автобус — я совсем не знал, как добраться до района, где живет Арина, — и доставил ее домой лишь ближе к полуночи. Дверь открыла полная женщина с вишнёвыми волосами.
— Это с тобой она, значит, последнее время шляется! — с порога заголосила она. — Она несовершеннолетняя, ты имей в виду! Наверняка это чучело уже прыгнуло тебе в постель!..
— Не кричите, пожалуйста, — попросил я. — Я вообще-то с Ариной почти не знаком… Вы хоть заметили, что у неё ушиб? Проследите за её состоянием, мало ли, появятся симптомы сотрясения.
— О Боже, как же так, — запричитала Аринина мама. — Может, «Скорую»?..
— От «Скорой» толку не будет. Пусть она поспит, а если наутро что-то будет беспокоить, кроме похмелья, тогда в травмпункт.
— А ты что, врач?
— Нет, я студент. Биолог…
— Господи, да за что же мне такое наказание, — рыдала Аринина мама, стаскивая со спящей, но продолжающей сопротивляться дочери, обувь и куртку. — Как я боюсь, что совсем пропадёт. Или с наркотиками свяжется, или в подоле принесет… А ты с ней дружишь, общаешься, или что?..
— Мы случайно познакомились. Я просто ей помог добраться.
— Спасибо тебе. Чаю хочешь?
— Хочу. Я и есть хочу, если честно…
Вообще, она оказалась вполне милой. Простая русская женщина, как о них обычно говорят. Двадцать лишних килограммов, халат на молнии, пища, жаренная в большом количестве масла… Галина Геннадьевна.
— А ты хороший мальчик, — оценила она меня.
В полный восторг я привел её рассказом о том, что в свободное от учёбы время я подрабатываю в патоморфологическом отделении (она не знала, что это морг, а название отделения звучало солидно) и что у меня есть собственная квартира. А еще будущая профессия у меня перспективная. За биоинженерией будущее, заверил я Галину Геннадьевну.