Увесистая рыбка, килограмма четыре, кабы не больше. Так вот она какая, стерлядь. Читать про нее читал, есть не доводилось. Интересно, у нее внутри икра есть? Она же из осетровых?
Я, если честно, разбираюсь только в жареной рыбе. Ну и карася от щуки отличить могу, на большее меня не хватит.
– Хорошо ночь провели, – подытожил дядя Ермолай. – Все, Александр, пошли. Отведу тебя к дому, а то еще заплутаешь в потемках.
Карпыч махнул нам на прощание рукой и скрылся под водой, следом за ним пропали и русалки. Одна лунная дорожка осталась, та, по которой мне надо было бы пустить плетенку из ревенки, не окажись рецепт неверным.
Но сколько же я искал Родьку, возвратившись домой! Он спрятался так, что только позавидовать можно. Все углы облазил, все закутки, даже в самовар заглянул – нет его.
Я уж, грешным делом, плохое начал думать, хоть и звучало это абсурдно даже на уровне мыслей. Как-никак при нем полкило золота имелось, да еще с камушками.
Хотя кому и как он это все толкнуть сможет – представить не могу.
Обнаружила его Жанна. Уснул мой отважный защитник в кустах красной смородины, предварительно замаскировав себя спешно нарванной травой и привалившись одним боком к забору. При этом кубок он крепко прижимал к себе, надо полагать – инстинктивно. Да еще и ногами дергал, то ли убегал от кого, то ли догонял.
Не стал я его тревожить. Пусть спит. И мне пора баиньки идти, поскольку рассвет на носу, а я еще не ложился. И распорядок дня сбивать не следует, и данное слово нарушать не след. Сказал себе – теперь ты спишь столько, сколько хочешь, и да будут прокляты все будильники на свете – выполняй!
Вот только остальной мир оставался в неведении о моих «хотелках», потому покемарить удалось не так долго, как мечталось.
Разбудили меня сопение, возня и негромкая перебранка. Ну как негромкая? В понимании слуг – не очень они шумели, но мне этого хватило для пробуждения.
– Дави его!
– Давлю! Ты же, возгря мохнатая, говорил, что все науки в городе постиг? Чего ж не знаешь, как эту штуку оглоушить?
– Моделя новая! Мне хозяин старую дал, у ней кнопка есть, а у этой – нет!
– Моделя! В мозгу у тебя моделя! Иль в другом месте, которым ты и думаешь!
Родька и Антип возились в углу, навалившись на подушку, из-под которой несся полузадушенный вой смартфона.
– Вот же настырный какой! – возмутился Антип. – Коли не отвечают, так значит в дому никого нету!
– Какая, – зевнув, поправил его я. – Это женщина звонит.
На звонки Ряжской я установил специальный рингтон, представляющий собой давнишнюю песню, повествующую о радостях красивой жизни, похожей на рай. Как по мне, ее припев отлично соответствовал внешнему ритму существования этой дамы.