— Значит сам сказал… Ох, не нравится мне это…
— Думаешь, подстава?
— Не знаю, — честно призналась я. — Если начальник прииска узнал про нас, то зачем такие комбинации разыгрывать? Можно же всех скопом повязать, и на допрос.
— Может он не знает всех участников и хочет их вывести на чистую воду при захвате?
— Чёрт! — я с размаху опустилась пятой точкой на диван, на что старая мебель протестующе заскрипела. — Что же получается? У нас крот?
— Может и нет ничего, просто мы навоображали всякого?
— Наверное. Ладно, действуем по плану, а там видно будет, — в слух сказала я, а сама подумала:
"Вот не верю в такие подарки судьбы. Здесь за километр несёт подставой. Я не могу списать со счетов этот вариант и пустить всё на самотёк, рискуя жизнями моих людей. Придется действовать по плану Б".
Джону же ничего о своих мыслях не сказала. Как и моим солдатам. Я не знала, кто именно мог оказаться кротом, поэтому заставила всех думать, что захват пройдет по рассказанному им плану. Ни одна живая душа кроме меня не знала о плане Б. И приступить к нему нужно было этой ночью.
— Что ж, мы всё решили, а теперь всем спать, нужно хорошо отдохнуть перед захватом, — вернулась из своих мыслей в настоящее я.
Солдаты разошлись по своим койкам, негромко переговариваясь. Спустя пятнадцать минут все разговоры затихли, тишину нарушал лишь мужской храп. Выждав ещё пятнадцать минут, я бесшумно спрыгнула со своей койки и вышла из комнаты, направившись в уборную к уже ставшему привычным вентиляционному окошку.
Оказавшись на улице, я перебежками преодолела расстояние от барака до здания, в котором располагались квартиры охранников и кабинет начальника рудника. В эту ночь на свою беду он остался на прииске.
"В конце концов, каждый хочет жить. И чем страшнее сеюминутная угроза, тем незначительнее кажется расправа в отсроченном будущем", — подумала я перед тем как взобраться по стене на четвёртый этаж.
Перемахнув через перила балкона, я распласталась на полу, всматриваясь через открытую дверь в темноту кабинета.
"Пусто, видимо, спит", — пронеслось у меня в голове.
Я, крадучись, зашла в комнату и увидела на огромном письменном столе тарелку с фруктами и ножом. Ухмыльнувшись, взяла нож и яблоко и направилась во вторую комнату, служившую начальнику спальней.
— Ну привет, Георг, — сказала я лежавшему на кровати мужчине, толкая его в плечо.
— Что происходит? — проснулся тот и дернулся было на постели.
— Тсссссс… — прошипела я, приставляя нож к его горлу, — разговор есть.
— Что Вы себе позволя… — начал возмущаться Георг, косясь на лезвие, но тираду прервало быстро засунутое мной в его открытый рот яблоко, и он не мог ни выплюнуть, ни раскусить фрукт пополам.