— А на мне вы бы женились? — Она посмотрела Толику в глаза.
Он замолчал, наморщил лоб. Все затаили дыхание. На дереве, в тени которого происходил пикник, завела свою скрипучую брачную песнь цикада. Аня закинула голову, и солнечный свет ударил ей в глаза, ослепил. Цикада заходилась прямо над Аней.
Когда раздался взрыв всеобщего хохота, Аня поняла, что прослушала ответ. Это ее нисколько не опечалило. Все было так хорошо в тот день, что Аня могла назвать себя счастливицей.
Через три или четыре дня Аня с Толиком подали заявление в загс.
На их свадьбе подруга Наташа хмурилась, но молчала. Влиять на кого-то в момент принятия решения было не в ее правилах.
— Боюсь, что это ужасное совпадение, — произнес следователь, тот самый пожилой офицер, который вслед за дежурной бригадой навещал Аню в аптеке в памятную ночь визита двух торговцев запрещенным лекарством.
Аня с большим трудом разыскала его в сумрачных и плохо проветренных недрах районного отделения милиции, потом долго сидела на исцарапанной нецензурной бранью лавочке напротив двери в его кабинет.
Она прокручивала в голове все подробности снова и снова, думала, как бы поточнее все описать, но никак не ожидала, что ей объявят о несчастном случае.
— Как же так, — возмутилась она, — неужели вы не видите здесь никакой связи? Ведь астарол запрещен, это какая-то чудовищная халатность с вашей стороны…
Милиционер прервал ее энергичным жестом. Аня подавленно замолчала.
— Вы собираетесь дать мне бесплатный урок оперативной работы? — Все время, пока они разговаривали, следователь звенел в полупустом стакане с чаем алюминиевой ложечкой. Ане он не предложил ни чаю, ни кофе.
— Нет, но…
— Я ничего не желаю знать об этом вашем астароте.
— Какой же он мой? Астарол, а не астарот.
— Подождите здесь минутку, если вы не торопитесь. С вами хотят побеседовать.
— О чем?
— Понятия не имею. Подождите. — Милиционер встал и вышел из кабинета.
От нечего делать Аня разглядывала скудную обстановку кабинета, в котором ее оставили наедине с тревожными мыслями.
Кабинет очень напоминал своего потрепанного временем и службой хозяина — старый исцарапанный письменный стол и пустой надтреснутый стакан на нем. Пыльные серые шторы скрывают решетки на давно немытых окнах. А что скрывает обшарпанный массивный сейф в углу? Безнадежные уголовные дела. Должно быть, такие же безнадежные, как и Анино.
Прошло ровно пять дней — этот срок ей называли бандиты. Аня и не думала звонить по номеру, который тот тип с приклеенными усами, подышав на стержень, выцарапал на обратной стороне оплаченного счета за междугородние телефонные переговоры. И вот — Толик погиб. А судя по странному поведению следователя, здесь в милиции ей, кажется, не верят и не станут помогать.