— Не особенно.
— Вот именно. Если я прав, а убедиться в этом мне будет достаточно сложно — Лавка таких секретов добровольно не выдает, — так вот, если я прав и вас просто контролируют государственные структуры, — живите, как жили раньше, и не подавайте виду, что вы в курсе наблюдения. Или бросьте все это, если хотите тайны личной жизни. Бросьте свою аптеку, поезжайте на время куда-нибудь. Поживите для себя, а не для галочки в городском отчете перед голландцами, которая наверняка нужна для получения какого-нибудь выгодного кредита от этих голландцев.
— Вот бы удивились и обрадовались мои голландцы, если бы узнали о телефонном прослушивании, — пробормотала Аня себе под нос.
— А почему вы думаете, что этот метод контроля над ситуацией является нашим отечественным изобретением? — Виктор ухмыльнулся.
— Такие методы, если я правильно понимаю, не афишируются? Чувствовала я, что не следует связываться с наркотиками. Увлек эксперимент.
— А ваш астарол — чем не эксперимент?
— Да не мой он. — Аня отмахнулась, чтобы отогнать от себя мысль, что Виктор в определенном смысле прав.
Виктор поднялся и ополоснул под краном Анину и свою чашки.
— Мне пора. — Он взял со стула свое большое темно-синее пальто и замшевые перчатки. Блокнот был спрятан в нагрудный карман пальто.
— Куда же вы? — спросила Аня.
— Работать.
Ане так не хотелось расставаться с единственным человеком, которому она доверилась.
С врачом иначе, Виктор ошибается. Краснея и запинаясь, выложишь врачу свои тайны и подозрения, он тебя осмотрит, сделает анализы и разочарует: «Нет, милая, все у вас в норме, идите домой». И хочется бежать от этого врача куда глаза глядят, никогда больше с ним не встречаться и выбросить его из головы.
В памяти Ани так и не утратила своей свежести омерзительная история, как Толик якобы «заразился» сифилисом от чужого полотенца в гараже. Стыдно вспомнить, но Аня, медицинский, можно сказать, работник, поверила, испугалась и побежала к врачу. Однако расчет Толика был совсем иной — под предлогом лечения ему, как обычно, нужны были деньги. Невероятная, дикая история, как, впрочем, и сам Толик с его фантазиями и претензиями.
С врачом совсем не так.
Желая побыть с Виктором еще немного, Аня некстати вспомнила о «Несчастном случае»:
— А я вас видела по телевизору.
Виктор нахмурился:
— А я автографов не даю. Если что-то случится, звоните мне в контору.
Не прощаясь, он толкнул дверь, вышел и скрылся в глубине лестничного пролета.
Вечером Виктор позвонил Ане на работу.
— Я побывал в вашем жэке, где имел очень содержательную беседу с вашим слесарем. Его фамилия Троекуров. Троекуров Григорий, тайну своего отчества он мне не раскрыл, но я не стал настаивать. Я не ошибаюсь?