Подружки оделись для отдыха по-разному и очень похоже. Под короткий джинсовый сарафан на широких лямках Мелл натянула белый топик. Косички продолжались едва заметными белыми ленточками. Слегка опустила внутренние уголки нижних век, покрасив их сверкающей белизной, и нанесла тонкую белую вертикальную линию от центра нижней губы через подбородок.
Под свой сарафанчик Танька надела черную футболку. Волосы в хвостик собрала почти на макушке. Над левым веком черной краской протянула к виску изящную веточку с маленьким цветком.
Ножки Мелл в белых кедах и Танькины в черных кроссовках обещали долго не уставать. Колечки на больших пальцах правых рук у девочек были с загадочным черно-белым орнаментом.
Мелл не знала, куда деваться от разглядываний и расспросов. Танька, лукаво улыбаясь, и не думала ей помогать: вспоминала свое первое знакомство и пыталась ещё раз пережить ощущение новизны жизни.
Анси очень постарался спрятать настроение, прикрываясь светлой радостью, но в ауре рисунок горькой грусти все равно присутствовал.
* * *
— Повторяется. Снова на Курорте оказалась, — оператору хотелось свежести и действий.
— Она неповторима! Уникальна, таких больше нет! — техник грозно потряс кулаком в сторону коллеги. Ничего хорошего это не сулило. — А сейчас свою… подружку привела знакомиться.
— Себе не ври: это любовь! И там не знакомство происходит. Всем дает понять, что сердце занято. Почему так? Ведь терять будет очень больно.
— Думаешь, будет? Такая утрата — наказание, а она…
— А она — дьявол! Существо, которое посебе знает боль и страх одиночества!
* * *
— Я решила разнообразить ваше торжественное меню, — присев по-японски[21], Танька без зазрения совести выкладывала на «стол» сладости из большого пакета. Вершиной заботы стали контейнеры с малиновым и банановым мороженым. — Может, приживется такое меню…
— Ты о сладком? — тоненькая Ирим с удивлением разглядывала неуместное количество пирожных среди праздничных блюд. — У нас его едят, конечно, но не в торжественный же момент!
— Танюша! Ты б еще соленое притащила! — рассмеялась Ноти.
— Праздничный стол — это острое! Остальное — так, развлечение от нечего делать, — бросил последнюю горсть земли на могилу Танькиной инициативы Тони.
— Ты мне настроение не порть, не выйдет! — доставая огромный арбуз из оказавшегося бездонным пакета, Танька не утратила веселости. — А где Юна? Этот кареглазый оптимизм?
Долго отмалчиваться у присутствующих не получилось. Мелл, уловив тонкий запах неловкости момента, ринулась на защиту подруги:
— Столько всего случилось, и я попросила, чтоб Танюшка не лезла в инфосферу, дала мозгам покой после боя. Даже не подумала о таком… Я не специально, чес-слово! — ребята, общавшиеся с ней до этого, не стали отворачиваться или обижаться. Помогая снять напряжение, словно ветром прикасались успокоением и сочувствием.