— Я рад, что тебе нравится мой голос, Эльфенка, — продолжает издеваться Андрей. — Но я был бы просто охуенно счастлив узнать, что кроме него тебя так же привлекают мои татуировки, мой злобный фенек и перспектива в обозримом будущем оказаться в моей постели. Меня просто радует твоя болтливость, женщина. Если ты и во время секса так же активно разговариваешь…
— А я не знаю, — честно признаюсь я и, наконец, поднимаюсь с колен, потому что вот-вот примерзну намертво.
— А вот с этого места поподробнее. — Его голос звучит искренне заинтересованным.
— Что непонятного? — Я все еще злюсь, но только на себя и на свою дурацкую сентиментальность, которую считала давно похороненной под путеводным камнем в тот день, когда Костя высмеял мои романтические мечты. А нет же: восторженная дурочка во мне цела и невредима, и уже вовсю напевает дурацкие любовные песенки. — У меня крайне тяжелые отношения с мужчинами, потому что их было… два.
Я слышала, что мужчины либо фанатично стремятся заполучить невинную девушку, либо остерегаются неопытных не_девственниц. То есть, я как раз вот то самое и есть: уже не невинная, но опыта кошки наплакали.
— Ну и замечательно, что только два, — спокойно и лениво растягивает слова Андрей. — А теперь марш домой, моя любительница простыть на ровном месте. Напиши мне сразу, как переступишь через порог. И передавай привет бабушке, выдумщица.
Но домой я попадаю только через час. Как всегда, снова путаюсь в ветках метро и начинаю чувствовать себя Тесеем в лабиринте минотавра, у которого отобрали путеводную нить. В итоге, когда выбираюсь из подземки, у меня уже висит сообщение от Андрея: волнуется, почему долго не отвечаю. Быстро надиктовываю ему, как героически я искала выход на свободу, и в ответ получаю десятисекундный звуковой файл громкого заразительного смеха.
Мой невозможный мужчина умеет рвать шаблон и покорять девушку не своими бицепсами и трицепсами — с которыми, кстати, полный порядок — а просто смехом, от которого у меня дрожат колени и скручивается живот.
Я торжественно вручаю книги бабушке и наспех рассказываю, почему у меня мокрые колени на джинсах.
— Ну-ка быстро парить ноги, — деловито говорит она и чуть не в спину подталкивает меня на кухню.
Стыдно, что пока я пытаюсь прийти в себя и отогреться, эта маленькая сухонькая женщина успевает приготовить и таз, и воду, и даже бросить туда что-то пахнущее травами.
— Сейчас горячего поешь, выпьешь таблетку — и под одеяло. — И тут же хмурится, когда открываю рот, чтобы сказать, что со мной и так все будет хорошо. — Не спорь с медиком.