– Шевелись, Петрович, у меня окромя тебя ещё десять точек.
«Удачно вышло».
Оборачиваюсь на, оттеснённых от меня толпой, «бодигардов» и встаю в быстро растущую, как снежный ком, очередь. Приметивший меня Гвоздь неторопливо подходит и, цыкнув на возмутившуюся было тётку, встаёт за мной, бесцеремонно отодвинув её плечом. Протягиваю гривенник и сам беру из стопки свежеотпечатанные листки.
Отхожу в сторону и открываю последнюю страницу «Вечёрки», боковым зрением вижу удаляющуюся фигуру Гвоздя: «Как он это делает? Специально прислушивался к малейшим сотрясениям в районе левого кармана шинели, ничего не почувствовал, а шифровка, адресованная Оле, исчезла».
Москва, Кремль, Сентатский дворец,
Кабинет Молотова.
13 апреля 1937 года, 23:00
– На этом объявляю заседание закрытым, – с облегчением объявляет Молотов, как преседатель СНК председательствующий на заседаниях Политбюро, (обычай, поведшийся со времён Ильича), встаёт со стула во главе широкого длинного стола, поворачивает голову в сторону Сталина, сидевшего справа от него, и, спохватившись, добавляет. – комиссию по оперативным вопросам прошу задержаться.
Сталинская пятёрка (Молотов, Киров, Каганович, Ворошилов и кандидат в члены Политбюро Жданов) остаётся на месте, а остальные участники собрания тянутся к двери кабинета. Наконец к ним присоединяется и нарком внутренних дел Николай Ежов, задержанный на минутку Сталиным, генеральный комиссар госбезопасности периодически приглашается на Политбюро (сам же он не является даже кандидатом в этот высший орган власти) чтобы доложить о политической обстановке в стране.
– Николай Иуанович, не проуодите меня до уыхода? – В пустом длинном коридоре дворца, прислонившись плечом к дубовой панели, его поджидает первый секретарь ЦК Коммунистической партии Украины Станислав Косиор, гладковыбритая голова его лоснится от пота и поблескивает в свете ярких осветительных ламп.
– Что ж не проводить, – щерится Ежов и гордо расправляет плечики. – сам иду туда.
– Не зоуут нас к столу, значит… – два чёрных глубокопосаженных глаза внимательно смотрят сверху вниз на шагающего рядом наркома.
– Я за чужой стол не набиваюсь, – Ежов поворачивает голову к собеседнику. – говори ясней, не ходи вокруг да около.
Косиор на минуту задумывается, теребя в руках забытый носовой платок. Они спускаются на первый этаж в гардеробную, получают верхнюю одежду и через главный вход выходят на воздух.
– Хорошо, дауай у открытую, – Изо рта Косиора вырывается парок, по ночам ещё морозно. – ты не думай, речь не загоуорах, учёные знаем где эти загоуорщики сейчас. Мы лишь просим органы не умешиваться у политические уопросы и переуборы Политбюро.