Притормозив рядом со слабо освещенной фигурой, я нагнулся, чтобы открыть пассажирскую дверь. Сейчас Мыкола выглядел словно загулявший казак, который зачем-то спрятал лицо под низко надвинутым башлыком, еще и замотавшись его концами.
Как обычно, наше общение многословностью не поражало. Мыкола без единого звука забрался на сиденье, а я так же молча тронул с места паромобиль. Теперь идея взять с собой стригоя не казалась такой уж разумной. Накатывающая на Топинск ночь буквально навевала умиротворение. Нападений по дороге к пансионату не было уже очень давно. Даже мощная артефактная ограда «Белых дач» не активировалась больше двух лет. И все же это не повод для беспечности, особенно в нынешней ситуации.
Мыколу я высадил метрах в ста от ворот пансионата, там дорога как раз огибала небольшую рощицу. На короткий гудок парового клаксона оперативно отреагировал хорошо знакомый мне охранник.
– Как служба, Никанор? – поинтересовался я, когда медленно проезжал в открытые ворота.
– Все слава богу, вашбродь, – блеснули в свете магического фонаря зубы таежного егеря в отставке.
В егерских командах служили ребята резкие до оторопи, и этот факт вкупе с мощной артефактной защитой периметра помогал мне не особо переживать о безопасности Оли.
Ворота с лязгом закрылись позади паромобиля, который продолжал плавно двигаться по центральной аллее. Идущий параллельно с гравийной дорогой широкий плиточный тротуар освещали магические лампы. И еще благодаря их сиянию практически сплошной полог крон долгоцветущей сакуры над головой казался сказочным облаком. Таким же нереальным выглядел и особняк Оли, похожий на кукольный дворец принцессы. Из открытых окон и дверей доносились музыка и мелодичные голоса. Но в отличие от «Русалки» здесь все было чинно и утонченно. Пели талантливо, а мелодии звучали исключительно изысканные.
И где-то здесь, словно хорек, забравшийся в курятник, безобразничал Боря.
У площадки для транспорта меня встречала Магда – доверенная служанка баронессы.
– Насколько все плохо? – с ходу уточнил я, ожидая предельно нехороших новостей.
– Не очень, – с легкой улыбкой ответила прекрасно говорившая по-русски немка. – Господин Хват много выпили и решили настойчиво выразить свою симпатию хозяйке. Очень настойчиво. Она попыталась его успокоить, но господин Хват все не унимались. Что-то кричали о вас. Франсуа пришлось увести его в купальный домик и там запереть.
– Гостей всполошили?
– Нет, господин, лишь немногие изволили удивиться столь неподобающему поведению пристойного на вид юноши.
– Хорошо, – вздохнул я, понимая, что ничего хорошего в данной ситуации нет. – Веди.