Теперь я позволил себе лучезарную улыбку, окончательно выводя Матюхина из равновесия.
– Не слишком ли ты зажрался, Силаев? Оступишься, и его сиятельство от тебя отвернется, а тогда… – Договаривать он не стал, ограничившись многозначительной паузой.
– Что тогда? – спокойно спросил я. – Если это угроза, то зря вы так, господин Матюхин. Я человек очень впечатлительный и, когда сильно пугаюсь, могу наделать глупостей. Вон ваш пшек может подтвердить.
Рыжий дернулся как от удара. Мало того, он со злобой мельком глянул на усатого подручного, а тот испуганно втянул голову в плечи. Казалось, что еще секунда – и Рыжий сорвется, но я буквально спиной почувствовал, как к нам вплотную приблизились казаки. И, судя по выражению лиц троицы наших оппонентов, они прекрасно понимали, с каким удовольствием станичники влезут в драку. Похоже, схватки с шатунами казакам не хватило, чтобы полностью спустить накопившийся пар.
Досматривать эту пантомиму я не стал и шагнул мимо злобно скрипящего зубами Матюхина.
– Если не возражаете, мы с Дмитрием Ивановичем все же займемся делом.
В этот раз место преступления выглядело немного иначе. Общим были только свечи и пентаграмма на полу. У отодвинутого к стене стола лежал небрежно свернутый в рулон ковер, а в центре рисунка находилось полураздетое тело жертвы. Отличался и способ убийства: он был более кровавым. Купца не просто умертвили с помощью кинжала, также имевшего очень примечательную рукоять, но и изрядно порезали. Кажется, он неслабо сопротивлялся, залив все вокруг своей кровью. Наверное, и на убийце хватало кровавых пятен, но вряд ли нам удастся поймать сектантов раньше, чем они отмоются. Есть еще надежда на окровавленную одежду, но крайне слабая.
Пока я осматривался, Дмитрий Иванович уподобился ищейке и начал едва ли не ползать по полу, разглядывая паркет, а затем и отдельные детали интерьера. Он подсвечивал себе магическим фонариком, а еще использовал большую лупу.
Ну, прямо Шерлок Холмс уездного разлива!
И все же, как мне кажется, у нас обоих было предчувствие, что от этого ползания пользы выйдет больше, чем от моего транса.
Через пару минут Бренников встал прямо и выразительно посмотрел на меня. Похоже, он закончил. Теперь моя очередь.
Не особо выбирая место, я присел в углу комнаты и, расслабившись, активировал руны.
Что же, предчувствия не обманули меня – транс оказался стремительным и неприятным, как нырок в прорубь. Можно было бы и не пытаться, но тогда пришлось бы врать Лехе при составлении протокола.
Похоже, Матюхин подсматривал за нами, потому что как только я встал на ноги, он сразу же вошел в комнату.