– Конечно, – кивнул капитан.
Вардариоты снялись с места, как птичья стая, которая разом взлетает с дерева при виде хищника. Но это была стая львов, а не жертв.
Герцог Андроник увидел, как вардариоты сорвались и сперва перешли на галоп, уподобившись бурному речному потоку в тылу неприятеля, а затем полетели, словно стрела, пущенная из гибчайшего лука, на истриканцев его сына. Более легкая истриканская конница развернулась, как рыбий косяк, и задала стрекача, преследуемая по пятам облаченными в красное вардариотами.
– Сын гребаной шлюхи! – выдохнул он. – Маркос! Кристос! Ко мне! Кронмир! Возьмите своих бесполезных трюкачей и разыщите мне дорогу на северо-восток!
Он осадил коня.
Взревели туровы рога.
Кронмир повернул коня мордой в хвост герцогскому.
– Вы еще можете победить, – сказал он. – Если сейчас мы удалимся от города, то лишимся основной поддержки изнутри. И оставим… – Он огляделся. – Она выиграет за наш счет.
– Если я сегодня отступлю и ошибусь, то ничего не потеряю. А если сражусь и ошибусь, то потеряю все. Аэскепилес говорит, что у этого чужеземца есть могучий колдун. Он уже сразил Цукеса. Посмотрим, что принесет нам завтрашний день. – Герцог Андроник пожал плечами. – А что касается этой ведьмы, то пусть сгниет. Она хотела ударить нам в спину? Пусть!
Кронмир потеребил бороду.
– Боюсь, что она так и задумывала. Мы пытались ее убить, – произнес он тихо.
Не получив от герцога никакого ответа, Кронмир отсалютовал хлыстом и повел своих разведчиков на север, подальше от передовой.
До того как солнце просело еще на палец, подъехал Деметрий. Златовласый и в позолоченных доспехах, он прибыл в облаке пыли, окрашенной солнцем в красное.
– Мы отступаем? – выкрикнул он.
Герцог внезапно ощутил сильнейшую усталость.
– Не твоя забота, – сказал он.
Лицо сына исказилось. Кожа пошла красными и белыми пятнами, а челюсть выпятилась, как у малыша, у которого злой родитель отнял деревянную сабельку.
Но он с усилием взял себя в руки.
– Это будет на вашей совести, – только и сказал он.
– Правильно, мальчик. Как станешь герцогом или императором, тогда и будешь решать. А пока решаю я. И я говорю: пора убираться отсюда. – Андроник повернулся в седле. – Аэскепилес! Очнись, старик!
Магистр был сер; его запавшие глаза скрывались под тяжелыми веками, как будто он засыпал.
– Они перекрыли все мои чары, – пробормотал он.
Герцог встряхнул головой.
– Хватит потчевать меня этой чушью, Аэскепилес. Мне нужна мало-мальская помощь. Как насчет тумана?
Аэскепилес вздохнул.
– Это не чушь, милорд. Я сделал три попытки, и все они провалились. Деспот покачал белокурой головой.