В кают-компании Маринки не оказалось. Я заглянул в ее каюту. Пусто. Что это ей вздумалось шляться по ночам? Девица не дура и, если что-то заподозрила, скорее всего, направилась в рубку. Я выбрался на палубу, и вовремя. Маринка, стоя в нескольких метрах от меня, растерянно оглядывалась. Может, ей пришло в голову, что Пашка не был совсем идиотом и, разгадав их гениальную задумку, попросту смылся. А вслед за ним и Витенька. Она посмотрела в сторону рубки и тут увидела меня.
– Саша? – Голос ее дрогнул. – Я думала, ты спишь.
– Грех спать в такую ночь, моя красавица. – Я обнял ее, увлекая к корме.
– Ты… – В свете фонаря лицо ее стало землисто-серым, она хотела закричать, но я стиснул ей рот ладонью.
– Тихо, тихо, милая.
Надо отдать ей должное, она пыталась сопротивляться, даже смогла лягнуть меня пару раз. Я сжал руку на ее шее, и она затихла. Потом легко поднял ее и столкнул за борт. Закурил, поглядывая на воду. Девочка живет, злая мачеха умирает.
– Что случилось? – услышал я и повернулся. Ко мне быстро шел парнишка из команды.
– Случилось? – удивился я.
– Вы ничего не слышали?
– Нет.
Потоптавшись немного, он вернулся в рубку. Я отбросил сигарету, прислушиваясь. За яхтой следовала моторка на почтительном расстоянии. Должно быть, тип, который доставил сюда Трофимова, ждал условного сигнала, чтобы забрать его с яхты. Я стянул свитер, кроссовки, потом брюки, свернул одежду в узел и вот тогда увидел Мусю. Что за народ эти бабы, ведь сказано было: сидеть в каюте до утра.
– Чего тебе? – спросил я недовольно, когда она приблизилась почти вплотную и уставилась на меня. Она стала что-то корябать в своем дурацком блокноте. Волновалась, руки дрожали, и она беспомощно поскуливала. Я знал, что она напишет, догадывался. – Уходи, – сказал я.
Она отчаянно замотала головой. Я отобрал у нее авторучку и написал: «Тебе больше нечего бояться».
«Я с тобой», – с трудом вывела она.
– Куда со мной, дура? – усмехнулся я.
«Все равно».
– Убирайся, – сказал я и ткнул пальцем в сторону каюты.
«Я люблю тебя», – написала она.
– Глупости, – ответил я.
Кто-то из команды в любой момент мог здесь появиться, а я с большим трудом разбирал ее каракули, вместо того чтобы поскорее смотаться.
«Нет, не глупости. Я люблю тебя».
– Ты мне надоела.
Я хотел ее оттолкнуть, а вместо этого прижал к себе. Она гладила мои руки, время шло, и конца этому не видно.
– Мне нельзя оставаться, – сказал я, глядя ей в глаза, не знаю, поняла она или нет. – А тебе нельзя со мной. Ты должна мне помочь. Если команда что-то заподозрит раньше, чем я доберусь до берега, мне конец. – Я по опыту знал: дай влюбленной женщине возможность спасти тебе жизнь, и она в лепешку расшибется.