— Они несбыточны, мои планы, — вздохнула девушка, глядя вслед мальчишке. — Угораздило же меня родиться не мужчиной!
Володя улыбнулся.
— А вы не очень унывайте, — посоветовал он. — Есть ведь и иные пути. Терешкова, по-моему, тоже в курсантах не ходила.
— Я знаю, — сказала девушка. — Я про нее почти все прочла. Мы же тезки!
— Я думаю, — продолжал Володя, — вам следует поступить в гражданский вуз — в авиационный институт или в московский Бауманский. Я согласен с вами — космосу нужны герои. Но ему нужны и работники. Это ваш брат? — спросил он, показывая на мальчишку, который выписывал на велосипеде лихие кренделя.
— Племянник, — ответила девушка и, сложив руки трубочкой, крикнула: — Вовка, домой поезжай! Я — на автобусе!
— А меня тоже Владимиром зовут, — с улыбкой сообщил Володя. — Морковкой в детстве дразнили: «Вовка-морковка!» И мы, выходит, тезки. Так вот, о работниках. Небо надо осваивать. Спутники связи — только первый шаг. Значит, нужны инженеры, ученые. Это же очевидная вещь! Чтобы один спутник запустить, о-го-го сколько всего надо — и людей, и средств!
— Я вот тоже все думаю: Гагарин и Королев, — ответила девушка, поколебавшись. — Конечно, Королев ученый, академик. Но Гагарин — он ведь первый! И Сам, понимаете, сам все увидел и испытал! Своими глазами — вот что важно! В кабинете все-таки безопасней, чем там, — она подняла глаза, — в космосе.
— А разве ученые трусы? — спросил Володя. — Неувязка у вас получается! Вы говорите про кабинет ученого, а Феоктистов, Рукавишников, Волков? Борис Егоров — врач. А генерал Береговой? Он же умница, и знаний как у доктора наук! Нет, обязательно поезжайте в Москву. Будете учиться. Там аэроклубы есть — парашютисты, планеристы. Если захотите, все у вас получится. А военные училища оставьте парням. Без них пока никак нельзя, без училищ. И не вешайте носа.
Девушка искоса глянула на Володю, и он вдруг почувствовал себя долго жившим, много видевшим и мудрым человеком. Стариком. Странное это было чувство. «А мне всего-то двадцать восемь, — подумал он. — Десять лет разницы, и все — другое поколение». Он взглянул на часы и сказал:
— Видите, заговорился я с вами, а мне в магазин. Это тут, неподалеку. Можем вместе пойти, если вы не возражаете. Кстати, — он улыбнулся, — может понадобиться женская консультация, совет.
— Да-да, пойдемте, — согласилась девушка. — А можно у вас спросить? Почему вы вдруг решили, что меня… нужно утешать?
— Не знаю, — признался Володя. — Утешитель из меня, конечно, никакой. Слез я вытирать не умею. Мы ведь в училище, куда вы так рветесь, вместе с другом поступали. Меня-то приняли, а его нет. Что-то со здоровьем. Такое, знаете, микроскопическое. А уж как он мечтал о небе! Его я тоже не смог утешить.