— Шурк, ты как, дома осядешь? — не меняя позы и не открывая глаз, неожиданно спросил Вася Танчик.
— Наверное. А что? — Шурик сунул материно письмо в карман и перевернулся на бок. — Не знаю еще, не решили.
— А то. Бери свою Нинку — и к нам, — предложил Вася. — Семейным квартиры быстро дают — у нас же стройка, жилья тоже много строят. Для начала у нас поживете. Или в общежитии — там видно будет. На западе что? Теснота! А у нас… — Вася улыбнулся, довольный. — Ты не смотри, что север. Грибы, ягоды, снабжение хорошее. На охоту ходить станем — у меня тозка, у тестя дробомет. Он у меня молодой еще, тесть. Хороший мужик. Себе ружье купишь. Заживем…
— Посмотрим, — нерешительно ответил Шурик.
Вася не впервые затевал с ним такие разговоры, и после них Шурика начинали одолевать сомнения. Сам-то он поехал бы с удовольствием — его влекла новая жизнь, новые места. Нина тоже бы поехала — в этом Шурик не сомневался. Институты и там, наверное, есть, а работу она себе везде найдет.
«А мать не стронется, — думал Шурик. — Дом надо продавать, город бросить. Целая морока! Она вот когда из проводниц уходила из-за зрения, так ночи не спала, переживала, пока в больницу не оформилась. Посейчас о топливной книжке плачет… Из больницы тоже сколько раз собиралась уходить, рака боится, а до сих пор так и не собралась…»
— Посмотри, — эхом отозвался Вася.
— Ты с «москвачом» поговори, предложи ему, — посоветовал Шурик, почему-то чувствуя себя виноватым. — Он малый шустрый, согласится. Вдвоем-то все веселей. А я… Мать у меня, понимаешь!
— Понимаю… А насчет Сани ты сказанул, — протянул Вася. — Они, москвичи, за свою прописку знаешь как держатся? Поедет он тебе, жди!
А сам Саня-«москвач» не находил себе места. Бренчать на гитаре, когда не слушают, ему скоро надоело. Он спрыгнул с полки и подсел к игрокам. Хотел поведать им о преимуществах преферанса, но от него досадливо отмахнулись. Обиженный, в расстегнутом мундире, унося под мышкой гитару, он по лязгающим переходам ушел в другие вагоны — искать слушательниц и собеседниц.
Вернулся он часа через два, довольный. Растягивая в улыбке рот, спросил у Шурика:
— Какая станция?
— Не знаю, — неохотно ответил Шурик. — На кой мне она, эта станция? Мне здесь не сходить.
Он как раз подробно вспоминал Нину, свою недельную жизнь с ней и не хотел, чтобы ему мешали.
— Ага… — померкнув, растерянно сказал Саня. Он понял, что с Шуриком особенно не поговоришь, а поговорить, похвастать новыми, только что завязанными знакомствами ужас как хотелось. — Слышь, Шалфей, — помявшись, спросил он, — тетрадочку мою не видел?