Дед в кубанке удивленно крякнул и, не поднимаясь с корточек, переменил место.
— Чего это он? — спросил продавец, локтем отодвигая счеты. — Как родного увидел. А?
Дед сдвинул кубанку на глаза и поскреб заросший серым волосом затылок.
— А ты как думал, Василь Андрев? — спросил он, мешая смех с кашлем. — Оно, может, и родного! Он тут часто… возле почты шастает, я давно приметил. А там Агния, акушерская дочка. Вот и смекай, ежели ум есть. Сегодня тетя чужая, а завтра тещенька, почитай ее, «мамочкой» зови.
— Вон что! — улыбнулся продавец. — А я-то думаю: чего он в такую-то погоду? Не ближний свет. Помочь ему, сигаретки сложить?.. — Он наклонился и вытащил из-под прилавка длинную коробку. — Дождичек сорвется, и привет, пропал табачок. Сумочка-то — название одно, промокает. Шоколадки купил, — вздохнул продавец. — Ребенок еще совсем…
Ловко орудуя одной рукой, он сложил красненькие пачки сигарет в коробку, а коробку сунул в сумку, которую Венька впопыхах оставил на прилавке. Примерившись и вздохнув, продавец принялся укладывать Венькины покупки дальше.
— Василь Андрев, а Василь Андрев? — нарушил молчание дед в кубанке. — Твой-то приедет? Или как?
— Куда он денется? — равнодушно ответил продавец. — А не приедет, тоже хорошо. Расходов меньше.
И снова воцарилось молчание. Потом дверь охнула и втолкнула в магазин запыхавшегося и мрачного Веньку. Он прямиком, не глядя по сторонам, направился к своей сумке. Его сапоги оставили на полу мокрые — точечками — следы.
— Уложили? — вяло удивился Венька, затягивая на сумке узел. — Спасибо большое. — И забросил потяжелевшую сумку на плечо.
— На здоровье, — улыбнулся продавец. — Что, не она была, перепутал?.. Бывает. Всякий может обознаться… Эй, стой, ты куда? Стой, тебе говорят! Ты ж книжки еще хотел посмотреть! А сдача? Сдачу забери!
Но Венька уже не слышал. Маятник снова качнулся и снова сонно оцепенел. Дед в кубанке поднялся и, озабоченно кряхтя, направился к двери. Его длинные шерстяные носки спустились, и стало видно, что под ними имеются еще одни — бумажные, в мелкую клетку.
— Ты ко мне как в театр ходишь, — сказал продавец, глядя ему вслед. — Покупатель пришел, и ты тут как тут. Покупатель ушел, и ты ушел… Погляди там. Если от почты пойдет, заверни его — пускай сдачу заберет. Молодой еще рублями бросаться.
Дед молча кивнул, подтянул сползшие носки и вышел.