— Екатерининский — это в Ленинграде, — пояснила Маргарита Алексеевна. — Кажется, канал. Да разве в этом дело? Вы другое послушайте!
И, отложив книгу, она прочла уже наизусть:
Как это было. Как совпало:
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!
Сороковые роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!..
— Это… это хорошо, — сказал Володя, подыскивая точные слова и запинаясь. — Берет за душу. Потому… потому что правильно. Я родился в сорок четвертом, война кончилась, а я ходить еще не умел, но все равно я чувствую себя причастным. Мне кажется, что это и обо мне… вообще о нас.
Он беспомощно махнул рукой и умолк.
— В сорок пятом я окончила семилетку, — прервав молчание сказала Маргарита Алексеевна. — Ночью проснусь и думаю: куда — в восьмой класс или в техникум? В школе — платить, а в техникуме все же стипендия… А потом просто лежу и радуюсь: война кончилась, папа вернется! А он скончался от ран. В сорок седьмом. И я решила, что пойду в медицинский. Не получилось, как видите…
— Ты, Рита, и так эскулап, только без — диплома, — сказал Пиксанов примирительно.
Он стащил с холодильника пачку журналов и газет. Из «Коммуниста Вооруженных Сил» выкатился красный карандаш, скользнул на пол.
— Видишь, Володя, журнал «Здоровье»? — спросил Пиксанов. — Последний, между прочим, номер. А она, — кивнул он в сторону жены, — уже знает его наизусть. Как стихи!
— Не надо шуток, Василий, — устало возразила ему Маргарита Алексеевна. — Ты сам понимаешь, что это все не то. Кстати, Володя, нескромный вопрос: почему вы не женаты? Двадцать восемь — солидный возраст!
— Не знаю, — честно признался Володя. — Так получилось.
Любили девушки и нас,
Но мы, влюбляясь, не любили.
Чего-то ждали каждый раз
И вот теперь одни сейчас…—
дребезжащим тенорком пропел подполковник.
Маргарита Алексеевна с притворным страхом зажала уши. Володя улыбнулся.
— Покойный Бернес когда-то исполнял, — кашлянув в кулак, сказал подполковник. — Вот был певец — нынешним не чета! Все, вся страна его знала. — Подполковник подобрал с полу карандаш и, вертя его в пальцах, повернулся к Володе: — А в то, что у тебя девушки не было, никогда не поверю.
— А я и не говорю, что не было, — покраснел Володя. — Была, конечно, только…
— Поссорились? — участливо спросила Маргарита Алексеевна.
— Нет, — ответил Володя. — Все кончилось проще. И непонятней. И глупей.