Душила злость. И очень хотелось рыдать. Мы всего лишь два человека, желающие быть друг с другом, для чего сложности? Неужели невозможно понять? И если не способствовать воссоединению, то хотя бы не мешать?
Лить слезы от бессилия – последнее, что я буду делать в этом кабинете. Но, признаться, очень хотелось.
Сжимала горло безнадега. Сколько у нас с ним минут? Одна, две, пять, прежде чем нас разъединят? Теперь я смотрела только на Кея, а он сжимал мою руку. Говорил молча глазами: «Я тебя найду, верь мне». И одно дело не рыдать перед Комиссионерами, другое, когда на тебя смотрит любимый мужчина. А мне хотелось шептать: «Я так не хочу, понимаешь? Не снова отдельно…»
Я, конечно, дождусь. Я не сдамся, как никогда не сдавалась, но…
Мы вообще перестали их видеть – представителей власти. Остались только глаза Кея – злые, но не на меня, отливающие невидимой сталью. И боль на их дне. Она и проложила на моих щеках мокрые дорожки.
Я любила его. И выражала так, как могла: сжимала пальцы и изливала миллион неслышных слов взглядом.
«Люблю тебя».
«Я тоже тебя люблю».
Мы готовы были сражаться друг за друга до конца.
И, занятые немым общением, не сразу заметили, как «левый» что-то тихо говорит правому. Указывающий палец на определенную строчку экрана; хмурый задумчивый взгляд «правого».
Они… совещались?
И вдруг против воли, как почти дохлая уже птица, шевельнулась надежда.
Долгая гнетущая тишина, мыслительный процесс; «правый», прежде чем заговорить вновь, несколько раз что-то перечитал. Затем, словно нехотя, мол «зачем пересматривать решенный вопрос?» спросил:
– Мистер Джеронимо, как именно сформулировали свой ответ на Ваш запрос Информаторы, можете припомнить?
То был первый раз, когда одному из нас позволили открыть рот. Прогресс налицо, блин.
Кей прочистил горло. Ответил хрипло, но спокойно.
– Они сказали, что если я все отдам, то дверь на Терран откроется сама собой.
И представители Комиссии переглянулись. Я уловила секундное удивление, замешательство, даже любопытство. Затем голос впервые подал «левый»:
– На самом деле процесс, который Вы называете «все отдать», активировал программу не открытия двери между мирами, как Вы в то верили, но несколько иную задачу – помощь в исполнении Вашего самого заветного желания. И в этом есть разница.
Кажется, они молчаливо спорили – эти двое в одинаковой одежде. «Левый» теперь напирал, «правый» соглашался. И снова первый:
– Скажите, Вы могли бы озвучить, каким являлось Ваше желание, когда Вы согласились «все отдать»?
У меня глухо ударилось о ребра сердце. Это странная «оговорка», «опечатка» или же дополнение – наш шанс. Ведь Кей не дурак, он его использует!