— Да? Узнаю много нового, — прошептала раздавленная известиями Маша.
— Не рыдай, старуха! — попыталась ободрить её Карина, почувствовав напряжённое состояние подруги. — Всё, что ни делается — к лучшему. Теперь этот упырь, лишившись своих капиталов, отвянет от тебя навсегда. Неужели ты не этого хотела?
— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Наверное, этого… Всё равно жалко. Человек же.
— Человек? Опять двадцать пять! — с раздражением воскликнула Тыква. — Машка, найди себе приличного мужика. Пусть, не богатого, но нормального. Слышишь, нор-маль-но-го! А Терпилов пусть идёт торговать бананами в уличную палатку. И хватит о нём. Вообще, мы с тобой сто лет не виделись. Приезжай-ка ты в субботу ближе к вечеру в Репино. Шашлычков сварганим, посплетничаем. Если задержусь, звякну охране, предупрежу, чтоб тебя впустили. А хочешь, в городе тебя подхвачу?
— Ну…
— Подковы гну. Всё, в субботу во второй половине дня звоню, и едем ко мне, — Карина смачно зевнула. — Ну давай, отбой, а то завтра вставать рано. Да! И Терпилова своего жалеть прекрати, он мизинца твоей левой ноги не стоит. Договорились?
— Договорились, — попыталась улыбнуться почти успокоившаяся Маша.
— Вот и славно, киса. Целую.
— Спасибо, Карина. Пока.
Трубка ответила гудками.
«Вот так всегда — звонишь ей, чтобы отругать, а она всё с ног на голову переворачивает, и, как ни странно, оказывается права, — думала Маша. — Зачем мне беспокоиться о Терпилове, когда он всю жизнь поступает, как распоследняя сволочь? Прозвище тоже выдумал — Мона… Точно я ему картина. Интерьерная единица. Тоже мне, ценитель живописи. Тыква редко ошибается. Вадик обязательно выкрутится. Устроится в какую-нибудь контору менеджером, подсидит коллег, трахнет бухгалтершу, кинет шефа… К чёрту всех! Не моё дело. Пусть хоть в дворники идёт. Или в водопроводчики, по профилю».
Она отмахнулась от навязчивых мыслей. Пора спать. Завтра в десять надо быть у заказчика.
Маша расправила никогда не складываемый диван, скинула кимоно и прыгнула под тяжёлое ватное одеяло. Выключив торшер, сладко потянулась и, свернувшись калачиком, мгновенно заснула.
И опять ей ничего не снилось.
Терпилов ушёл неслышно. Утром в кухонном воздухе витал напоминанием о его ночном присутствии лишь слабый запах алкогольного перегара.
Весь день пролетел в бегах.
Сначала надо было закинуть в издательство готовые иллюстрации к «Хиромантии» и получить денежку. Потом слетать в гараж — отец просил посмотреть сцепление. У каждого свои причуды, и так повелось, что старенькую гуляевскую «пятёрку», на которой родители в сезон ездили на дачу, аж с десятого класса ремонтировала Маша, увлёкшаяся в то время от нечего делать автомеханикой и даже — был такой грех — подумывавшая поступать в транспортный институт.