Антон снова закашлялся.
— Ну что ж, — продолжил он после минутной паузы, — вот, пожалуй, и всё, что я хотел вам сказать. Теперь же пришло время открыть наш вернисаж. Валентина, Мария, разрежьте, пожалуйста, ленты в залы с вашими персональными экспозициями. Уважаемые гости, работы госпожи Подзорной вы можете увидеть в помещении под литерой «А». Мария представит свои рисунки в зале «Б». Прошу вас, уважаемые гости, наслаждайтесь и критикуйте. И помните, что самое страшное для художника — равнодушие к плодам его творческого труда.
Антон отошёл в сторону, пропуская хлынувших в залы приглашённых. К нему тут же приблизились вице-губернатор и знаменитый критик, которые взяли Родину под локотки и, о чём-то расспрашивая, повели к ближайшему столу. Валентину окружили многочисленные знакомые, и вся эта стайка, смеясь и каламбуря двинулась в экспозиционную зону «А».
Маша некоторое время стояла одна с совершенно растерянной улыбкой на лице и дурацкими и ненужными более ножницами в руках, но спустя пару минут к ней подскочила энергичная Карина.
— Вот ты где, цыпа! — Тыква тепло обняла подругу и расцеловала её в обе щеки. — Поздравляю со всем сразу! Ну-к покрутись.
Маша повернулась.
— Да, мать! Конкретный шарман, — с восхищением покачала головой Зацепина. — Костюмчик, я тебе скажу… В тему, как говорится.
— Карин, я верну… — начала было Маша, но Тыква прислонила к её губам палец.
— Да ты с ума сошла, киса! Это ж презент! — вознегодовала она.
— Ну… хоть жемчуг?
— Это не ко мне, — заговорщически подмигнула Карина. — Наш дорогой Карлсон — большой, я тебе скажу, импровизатор! Только посмей его обидеть. Враги навек! Ясно? Ладно, хватит о подарках, пошли твоей маляркой любоваться.
Зацепина, схватив Машу за запястье, повлекла её в зал.
— Слушай, а ты мне чего раньше-то насчёт выставки ничего не сказала? — по пути говорила она. — Организовали бы всё по-человечески. Я, конечно, люблю экспромты, но тут, Машка, не тот случай. Ты только посмотри, кого Родина наприглашал! С кем тебя познакомить?
— А ты что, всех их знаешь? — Маша не переставляла удивляться подруге.
— Не всех, конечно, — ответила та, — но многих. Вон тот толстый, — Карина, не стесняясь, показала пальцем на тучного лысого мужчину, наливающего в бокал виски, — антиквар Клюев. Он, кстати, сейчас занялся современной живописью. Скупает, подонок, всё подряд за сущие копейки. С ним не связывайся. Давай лучше я тебя представлю Фереру… Так, где он у нас? Только что здесь крутился. Ага, вон он!
Тыква вытянула окольцованный крупным бриллиантом палец в сторону довольно молодого длинноволосого мужчины в растянутом зелёном свитере и хорошо потёртых голубых джинах.