— Великий Боже на небесах, — воскликнул Финеас Маск, считающий себя ныне мастером в артиллерийском деле, — да голландский флот обделается на всём пути отсюда до Амстердама. Обделается от смеха.
Спокойный и относительно трезвый Фрэнсис Гейл пересёк шканцы и подошёл ко мне.
— Капитан, — печально сказал он, — мне знакома артиллерия. Я смотрел в дула пушек самого генерала Дина, так что я видел лучших. При всём уважении, сэр, теперь я видел и худших.
Я стоял недвижимо, обозревая это бедствие. «Юпитерцы» нервничали, боясь реакции даже своего невежды–капитана, и с серьёзными лицами перезаряжали пушки так умело, как только были способны. Дула прочистили пыжовниками и охладили банниками, после чего заново стали заряжать их картузами. Когда командиры орудий, казалось, были готовы, я снова скомандовал «пли». В этот раз чуть больше пушек выстрелили по моей команде, но пришлось ещё дольше ждать, пока выстрелит последнее орудие. Другая пушка на главной палубе дала осечку. Остальные снова были заряжены, и теперь мы попытались стрелять по очереди: от носа к корме, как сделал это «Ройал мартир». Последовавшая бездарная какофония укоризненно разнеслась над Шотландским морем. Несколько пушек на обеих палубах выстрелили без очереди, две — не выстрелили совсем. Ветер относил от «Юпитера» сердитые клочья дыма.
Кит Фаррел следил за временем.
— Почти полсклянки, сэр, — приглушённо проговорил он. — Три бортовых залпа, или вроде того, примерно за двадцать пять минут.
— Господи Иисусе, — воскликнул я, — даже у французов лучше получится!
Роже Леблан, рассеянно занимавшийся на шкафуте некой прорехой в полотне, с усмешкой приподнял бровь. Я задумался. До рандеву оставалось несколько часов. Я произвёл быстрые расчёты, затем подозвал Вивиана и послал вниз за Стэнтоном. Мы попробуем выполнить задачу ещё трижды: один раз с левого борта и два раза с правого.
Развернувшееся после этого удручающее зрелище подтвердило то, что и так было очевидно для всех. Нам нелегко будет противостоять даже дрейфующему с приливом блокшиву, а не то что голландскому военному кораблю под командованием опытного капитана вроде моего шурина Корнелиса. С большим облегчением я отдал приказ о завершении учений и позволил матросам вернуться к своим обязанностям.
Я пригласил Вивиана и Стэнтона в свою каюту. Мне страстно хотелось знать, как подобное бедствие могло быть допущено столь знаменитым и способным капитаном, как Джеймс Харкер. Два офицера неуверенно переглянулись, и Стэнтон начал объяснять, что Харкер никогда не уделял особого внимания отработке стрельбы из пушек. Послушав несколько секунд, Джеймс Вивиан бросился на защиту дяди.