ЗАТЕМ ПОСЛЫШАЛИСЬ серебряные звуки горнов эльфов, и в лунный свет шагнул Оберон с заостренным, потемневшим от гнева лицом. Знаменитый низкий голос Филипа Грейвса пронесся по лунной поляне. Титания ответила ему серебристым, но вызывающим голоском.
Затем в лесу раздалась живая человеческая речь, и на поляну выехала Фиби Темплетон в роли Гермии в атласных одеждах, проехав на лошади так близко от Сильверса, что он уловил аромат ее духов и почувствовал легкое прикосновение атласных юбок. И он практически знал, что мог бы протянуть руку и остановить ее, такая она была настоящая и теплая вблизи. Ее прекрасный, чуть хрипловатый голос стал звать Лизандра.
А затем лес стремительно поплыл мимо лица Сильверса, и у него возникла иллюзия полета, он летел, словно во сне, по зачарованной лесной тропинке, в темноте, под дрожащим светом звезд, и увидел бегущую в чаще Елену, которая, спотыкаясь и рыдая, выкрикивала имя Деметрия.
Она пробежала мимо и исчезла. А Сильверс невольно вздрогнул от дикого, почти что нечеловеческого хохота Пака, и ветерок обдул его разгоряченное лицо, когда маленький эльф стремглав промчался мимо.
Сцена затуманилась, словно туман поднялся вверх, к луне. Сильверс невольно замигал, а когда снова поднял глаза, Титания изящно лежала и дремала на украшенном блестками росы речном берегу пруда, где рос чабрец.
Затем в этом волшебном лесу внезапно раздался резкий звонок. Он звонил настойчиво, с металлическим оттенком и в высшей степени неуместно. Сильверс завертел головой, пытаясь среди мерцания росы увидеть источник этого раздражающего звука. И тут лес возле Афин растаял, как дым. Сильверс ошарашенно уставился вперед, стоя посреди большой, пустой студии. Это было как пробуждение от сна, такого яркого, что сама действительность казалась бледной и неуместной при воспоминании об этом сне.
- Вам звонят из студии, Эйб, - раздался голос О’Бирна. - Эй, очнитесь! Вы разве не слышали звонок?
СИЛЬВЕРС ВСТРЯХНУЛСЯ и смущенно рассмеялся.
- Я все еще возле Афин, - моргая глазами, признался он. - Это же... просто превосходит все, что я когда-либо видел... Вы сказали, из студии? Где телефон?
В трубке послышался взволнованный голос.
- Очень не хотелось беспокоить вас, шеф, но мне кажется, вы должны знать. Энн Актон уже полчаса бормочет что-то невразумительное. Врач ничего не может с ней сделать. А Филип Грейвс упал в обморок прямо на съемках и с тех пор что-то шепчет себе под нос... кажется, какие-то стихи.
Сильверс откашлялся.
- Н-не позволяйте газетчикам пронюхать об этом. Я скоро буду.