Но в последнее время бизнес его дал заметную трещину, и Президент не мог понять, где, кому и когда перешел дорогу. Он предпочитал довольствоваться малым, в промышленность старался не лезть, ибо дорожил жизнью, однако все равно кому-то не угодил. Если проверки — обязательно на его фирмах. Если убноновцы[1] берут наркокурьера, да еще с солидной партией уже проплаченного товара, опять же его… Буквально по наводке — посетили одно из СТО. Перевернув все вверх дном, ползая чуть ли не с лупой под машинами, нашли зацепку — «девятку» с халтурно перебитым номером двигателя, с заготовленными документами. Бокс опечатали, персонал томится в камерах РУБОПа, а раз ребята не колются, подозрения валятся на него, как на владельца предприятия.
Президент встал, закурил, разогнал рукой лезший в глаза дым. Подойдя к стене, нажал декоративную розетку бара.
Дверцы из благородного красного дерева раскрылись с музыкальным звоном. Он взял с зеркальной полки пузатую бутылку виски, фужер, наполнил его до половины. Выдохнув, глотнул терпкий напиток, глубоко затянулся сигаретой, задумчиво пустил струю дыма в потолок…
Его пока спасало депутатство в краевом законодательном собрании. При всем желании правоохранительные органы не смели подойти к нему ближе чем на полшага. Компромат же на него явно имелся, а начальник РУБОП, верно, все чаще поглядывал на календарь и помечал карандашиком последние его депутатские месяцы. Спал и видел, как защелкивает наручники на его запястьях.
В ментовскую травлю влезли и налоговики. Не те вежливые кабинетные, изнеженные подарками инспектора, заискивающие и обращающиеся исключительно на «вы», а камуфлированные качки-полицейские. Эти не миндальничают. Не раз заставляли его людей подпирать руками стены, начинали шмон и изымали всю документацию. Возвращение бумаг и замаливание грехов обходились изрядными усилиями и стоили очень дорого. За деньгами он не стоял, отстегивал сколько надо и кому надо, понимая при этом, что такое положение вещей вечно длиться не может.
В принципе, попасть снова за решетку Президент не боялся. Умные люди везде хорошо живут, и лагерная школа для него была бы не жестче кожаного кресла. Пробирало другое. Он успел привыкнуть к повышенному комфорту: машине, подаваемой к дверям, смазливой и доступной во всех отношениях секретарше с приклеенной дежурной улыбкой, клубам и казино, а потому менять двухэтажный кирпичный особняк в экологически чистом районе города на душную, переполненную камеру отчаянно не желал.
* * *
Дверь кабинета без стука отворилась, и вошел Денис Слонов, его правая рука в теневом бизнесе.