Я быстро набираю сообщение для Каро.
«Сегодня занят. Ты в порядке?»
Пять утра. Каролина еще спит. Можно выдохнуть. Разберусь с ней попозже, вечером… или завтра.
Хизер шевелится, ее глаза распахиваются.
– Привет, – неуверенно улыбается она. Я отвечаю ей тем же, однако ее улыбка меркнет. – Я, наверное, пойду.
– Ты уходишь? – Меня охватывает надежда. – Не нужно. Куда торопиться? – Мой голос звучит вполне искренне.
– Мне пора на работу, а в красном платье в офис лучше не показываться. – Она садится на кровати, прикрывая шелковой простыней свои прелести. – Все было… здорово, Максим. Я оставлю тебе свой номер телефона. Позвонишь? А в Тиндер не пиши, лучше по телефону.
– Конечно, позвоню, – без труда лгу я.
Притянув ее лицо к своему, я нежно целую девушку. Она сконфуженно улыбается. Потом встает, плотно завернувшись в простыню, и принимается собирать с пола одежду.
– Вызвать тебе такси?
– Я на Убере доеду.
– Ладно, вызову Убер.
– Спасибо. Мне в Патни.
Она диктует адрес, я встаю, натягиваю джинсы и, прихватив телефон, выхожу из спальни, чтобы не смущать девушку. Все-таки некоторые странно ведут себя утром после бурной ночи. Прямо тихони и скромняги. Куда пропала сладострастная сирена, с которой я провел ночь.
Заказав машину, я просто жду, глядя на другой берег Темзы. Наконец Хизер выходит и протягивает мне обрывок бумаги.
– Мой номер телефона.
– Спасибо. – Я засовываю записку в задний карман. – Машина будет здесь через пять минут.
Хизер неловко оглядывается, избегая смотреть в глаза. Молчание затягивается.
– У тебя уютная квартира, очень просторная, – говорит она, хватаясь за бессмысленную болтовню, как за спасательный круг. Заметив гитару и рояль спрашивает: – Ты играешь?
– Да.
Она направляется к роялю.
– Так вот почему у тебя такие искусные руки.
Хизер вдруг хмурится, будто осознав, что произнесла эти слова вслух, и ее щеки окрашиваются румянцем.
– А ты играешь? – спрашиваю я.
– Нет… Во втором классе училась играть на блок-флейте, а потом бросила. – Хизер с облегчением едва заметно улыбается; наверное, рада, что я не обратил внимания на ее слова о моих руках. – А зачем тебе вот это все? – спрашивает она, кивнув на стопки дисков и iMac на столе в углу.
– Я диджей.
– Да?
– Кручу диски пару раз в месяц в одном клубе в Хокстоне.
– Так вот почему у тебя столько записей, – отмечает она, бросив взгляд на полки с виниловыми пластинками.
Я молча киваю.
– А фотографии? Тоже твоих рук дело? – Хизер показывает на черно-белые пейзажи – фотографии на холсте, которые украшают стены гостиной.
– Да. А еще я иногда и сам стою перед камерой.