– Погоди, Оливер. Продолжай, – говорит он девушке, взмахнув рукой, и снова выходит. Он расстегнул черный свитер с капюшоном, и под ним видна серая футболка с черным венцом и надпись LA 1781. Заметив выбивающиеся над треугольным вырезом футболки волоски, Алессия краснеет. Ей кажется, что она слышит недовольный голос матери:
«– Алессия! Что ты делаешь?
– Я смотрю на мужчину, мама. Это очень привлекательный мужчина. Я смотрю на него, и кровь в моих жилах бежит быстрее».
Она воображает, как рассердится мама, и улыбается.
«– Ах, мама. В Англии все по-другому. Мужчины. Женщины. Они иначе ведут себя. Иначе разговаривают».
Алессия вспоминает мрачные минуты. Его.
«Нет. Я не стану думать о том мужчине».
Она в Лондоне. В безопасности. С Мистером. И просто будет работать.
На красном боку пылесоса Henry нарисованы два больших глаза и улыбка. Всякий раз, увидев Henry, Алессия улыбается. Она включает провод в розетку и начинает пылесосить ковер и деревянный пол. Всего пятнадцать минут – и в комнате чисто.
Когда она тащит Henry в его колыбельку – шкаф в прачечной, – Мистера в коридоре уже нет. Алессия дружески похлопывает пылесос по боку и идет на кухню.
– Привет, – встречает ее у столешницы Мистер. – Мне надо идти. Я оставил деньги на столике, в холле. Ты сможешь запереть дверь и включить сигнализацию?
Она кивает, снова ослепленная его широкой улыбкой, и опускает глаза. В ее душе разворачивается пружинка счастья – он уйдет, и можно будет поиграть на рояле!
Помедлив мгновение, хозяин протягивает ей большой черный зонт.
– Пожалуйста, возьми себе. На время. Сегодня льет как из ведра.
«Льет как из ведра?»
Алессия ошеломленно переводит взгляд с его лица на зонт, и ее сердце сжимается. Какая у него добрая улыбка, и как он щедр… Она принимает зонт и шепчет:
– Спасибо.
– Пожалуйста. Увидимся в среду, Алессия, – говорит он и выходит.
Вскоре входная дверь захлопывается.
Алессия не мигая смотрит на зонт. Это старинный большой зонт с деревянной ручкой и золотистым замочком. Именно то, что ей нужно.
Восхищенная щедростью Мистера, девушка входит в гостиную и опускается на табурет перед роялем. Прислонив зонтик к деревянному боку инструмента, она играет прелюдию Шопена «Капли дождя».
Вспоминая сказанное шепотом «Спасибо», я раздуваюсь от гордости. Какой я молодец. Наконец-то нашел способ помочь девушке. Я никогда не увлекался добрыми делами, и опыта в этой области у меня маловато. Не хватало только выяснить, что я тупой мерзавец, который все сводит к сексу. А пока доброе дело греет мне душу – совсем новое и приятное ощущение.