– Вернись домой, Берман. Ты нужен ребе… ты нужен нам всем. Прошу, вернись, пока не поздно. – Он отпивает ещё глоток, потом тянется к чашке чая.
– Я должен посоветоваться с женой, – качает головой тятя.
– Нет времени, – умоляюще говорит Янкель. – Может быть, мы уже опоздали.
– Тогда что тебя здесь держит? Уходи! – рычит тятя, со стуком ставя рюмку на стол.
– Берман… – матушка успокаивающе кладёт руки на плечи отца.
– Я сказал им, что никогда не вернусь, Адель. Тебе это прекрасно известно.
– Но нельзя же выгонять Янкеля на мороз.
– Переночуешь у нас? – неприязненно спрашивает тятя.
– Нет, – гость встаёт. – Ты прав. Мне лучше немедля отправиться в обратный путь. Я передал тебе весть. – Он пожимает плечами. – Остальное – на твоей совести.
– Убирайся из моего дома! – кричит тятя.
– Берман! – одёргивает его матушка.
Лайя заворочалась в своей постели.
– Эс тут мир банг, брат, мне очень жаль. Я подумаю, обещаю тебе.
Янкель поворачивается и идёт к двери.
– Янкель! Прости, я вспылил. Останься, переночуй у нас, двери моего дома всегда открыты для тебя.
– Ничего, всё в порядке, Берман. Мне действительно лучше идти.
– Я соберу вам поесть в дорогу, – предлагает матушка. – Молока горячего бутылку заверну. Козьего.
Янкель мнётся, потом кивает. Матушка возвращается на кухню, в комнате повисает неловкое молчание. Братья смотрят куда угодно, только не друг на друга. Наконец появляется мама.
– Аби гезунт, будьте здоровы. – Вручает корзинку гостю и тихонько добавляет: – Я с ним поговорю. Не беспокойтесь, он придёт.
Мужчина исчезает за дверью, словно его и не было никогда.
– Зачем ты ему пообещала? – бурчит тятя, пока матушка запирает дверь.
Она садится к столу и берёт тятю за руку.
– Уймись, Берман. Сам ведь понимаешь, выхода у тебя нет. Придётся вернуться в Купель. Ты обязан воздать дань уважения отцу.
– Когда нет выхода, это тоже выход, – ворчит он. – Они-то тебя никогда не уважали. Ни тебя, ни мой выбор.
– Может быть, он хочет загладить вину…
– Мы с ним не разговаривали больше двенадцати лет. Они нас с тобой изгнали! Я поклялся, что никогда не вернусь. А теперь, ишь, зовут! Меня одного, заметь, не тебя. Не поеду.
– Янкель ничего такого не говорил, – матушка вздыхает. – Ты знаешь, что я чувствую к твоим родичам, но… Если твой отец отправится в ойлам, – не приведи, Господи! Хас вешалом! – ты ж себя поедом съешь, что с ним не простился.
– Они меня потом не отпустят. Я – следующий в роду, ты это знаешь. Если они тебя не принимают, я от них отказываюсь. Почему я должен бросить жену и дочерей ради отца, который не одобрял моей жизни?