— Мы только что отобедали, — сказала тетя Анна. Девочки держали по кусочку сухого хлеба с редкими пятнами арахисового масла и продолжали заглядывать в банку, в надежде выудить еще маслица большим кухонным ножом.
— Где Джон? — спросил отец.
Тетя Анна устало опустилась на стул. Она выглядела немощной. Платье на ней было грязное, волосы не прибраны. От нее веяло крайней изможденностью и глубокой печалью.
— Мы ждем его. Давно не видели.
— Куда он пропал?
— Не знаю. Просто сел на мотоцикл и уехал.
— Все, на что он способен, — это мотаться по округе на своем мотоцикле, — заявил отец.
— Это Генри-младший? — попыталась сменить тему тетя.
— Да.
— Уж очень он у вас смирный.
— Нас это устраивает.
— В тихом омуте черти водятся.
— Не тот случай. Все, на что он способен, — это прятаться под столом.
Девочки вышли на веранду и принялись есть свои ломтики хлеба, испачканные арахисовым маслом. С нами они не разговаривали. Мне мои двоюродные сестры казались настоящими красавицами. Худенькими, как и их мать, но при этом прекрасными.
— Ну, как ты, Анна? — спросила мать.
— Все нормально.
— Анна, ты неважно выглядишь. По-моему, вы голодаете.
— А почему ваш мальчик не садится? — засуетилась тетя. — Садись, Генри.
— Ему нравится стоять, — вмешался мой отец. — Это закаляет его. Он готовится к битве с косоглазыми.
— Тебе не нравятся китайцы? — обратилась ко мне тетя Анна.
— Нет, — ответил я.
— Ну, все-таки, Анна, — опять заговорил отец, — как жизнь?
— Да, если честно, ужасно… Хозяин требует ренту. Он так озлобился, что я просто боюсь его. Не представляю, что делать дальше.
— Я слышал, полиция разыскивает Джона? — продолжал допрос мой родитель.
— Да, ничего серьезного.
— А все-таки?
— Он сделал несколько фальшивых десятицентовиков.
— Что? Господи, Бог ты мой! Это что за выходка?
— Джон действительно не хотел делать ничего плохого.
— Да он вообще ничего не хочет делать.
— Делал бы, если мог.
— Конечно, кабы лягушке крылья, чего ради ей жопу мозолить — по болоту скакать!
Последовало молчание. Я повернулся и посмотрел наружу. Девочек на веранде не было.
— Давай, Генри, садись, — снова предложила тетя Анна. Я продолжал стоять, но поблагодарил:
— Спасибо, мне и так хорошо.
— Анна, — сказала мать, — я думаю, Джон скоро вернется.
— Кобель возвращается, когда соки кончаются, — вставил отец.
— Джон любит своих детей… — начала тетя Анна и не закончила.
— Я слышал, легавые имеют еще кое-что на Джона, — невозмутимо продолжал отец.
— Что?
— Изнасилование.
— Изнасилование?
— Да, Анна, изнасилование. Недавно он, как всегда, носился на своем мотоцикле. И его тормознула молодая девчонка, она пробиралась куда-то автостопом. Он посадил ее назад и поехал, но по дороге приметил пустой гараж. Завез ее туда, закрыл дверь и изнасиловал.