– Черт, надо бы сообщить в полицию.
Я кладу ладонь на его руку:
– Еще рано. Они же будут лгать и изворачиваться. Повесят всю вину на нас, и полиция возьмется за меня.
Крис недовольно соглашается.
У информационной доски появляется знакомая фигура. Даже после стольких лет ее повадки не изменились. Открыв дверцу машины, я устремляюсь к ней.
Волосы у нее, как и раньше, коротко острижены, хотя это ничуть ее не украшает. Неужели за все двадцать четыре года Марта ни разу не попыталась их отрастить? Сила земного тяготения сотворила бы чудо, и длинные волосы сделали бы ее намного привлекательнее. Она растолстела и отяжелела, и хотя нам обеим уже стукнуло сорок, на вид ей можно дать все пятьдесят пять. Бесформенное мешковатое платье, в каких здесь всегда ходили женщины, безнадежно устарело и никак не соответствует новому имиджу общины, который предполагает ношение потертых джинсов и радужных свитеров.
Ее лицо изрезано морщинами. Мое, вероятно, выглядит не лучше.
– Марта! – окликаю ее я, беря за руку, чтобы наладить контакт.
– Ах, это ты, – равнодушно произносит она. – Филипп говорил, что ты сюда заявишься.
– Я приехала за своей дочерью. Ее зовут Дейзи.
– Да что ты, – недобро улыбается она.
– Ее ведь здесь нет, правда? Они забрали ее. Кассандра с Моисеем. И сразу же увезли, чтобы я не смогла ее вернуть. Марта, у тебя есть дети?
– А тебе какое дело? – бросает она, отводя глаза.
– Конечно, есть. Ты жена и мать. Такая у тебя работа. А ты знаешь, что кроме вашей общины есть еще целый мир? Он грешный, странный, порой безумный, но там столько всего интересного. И женщина там не только жена и мать. Ты можешь работать, сделать карьеру. Можешь быть свободной и ни от кого не зависеть. Быть самой собой. Еще не поздно, Марта. В сорок жизнь только начинается.
Марта презрительно фыркает:
– Спасибо за открыточные пожелания, Кэти! Ты бросила меня, когда нам было шестнадцать, а теперь, когда нам стукнуло сорок, ты вдруг возвращаешься, считая меня идиоткой, которая станет тебе помогать.
– Я не бросала тебя, Марта. Ты же сама не хотела бежать со мной.
– Неужели? – цедит она, эффектно подняв одну бровь. У меня так никогда не получалось. – А ты меня спрашивала? И что, я отказалась? Сказала «нет»?
– Я была уверена, что ты не захочешь. Но прямо спросить побоялась, потому что думала, что ты настучишь Моисею.
Марта закусывает губу:
– Не настучала бы. Я же догадывалась, что ты собираешься свалить. Видела, как ты идешь по дорожке, размахивая сумкой и не оглядываясь. Если бы ты только спросила меня, Кэти… Одна на такое я вряд ли решилась бы, а с тобой бы ушла. И тоже размахивала бы сумкой и не оглядывалась. После того конца света я бы точно решилась. Тогда у меня хватило бы храбрости.